В Европе в Средневековье слабое здоровье и болезни были обычным делом. Бледная прозрачная кожа считалась знаком отличного здоровья и высокородного происхождения, а у женщины – еще и признаком благочестия, юности и способности к воспроизведению потомства.

Длительное время на территории Европы и Дальнего Востока преобладающие тенденции в красоте были если и не вполне идентичны, то вращались вокруг одной важной составляющей: бледной кожи. Кремы, мази и прочие выбеливающие средства были в большой моде.

Вопрос цвета кожи щекотлив. Но факт остается фактом: уже несколько тысячелетий подряд в некоторых частях света лицо осветляют самыми разнообразными способами – от древнегреческого свинцового «псимутиона» (psimuthion) и кровопускания до печально известных «венецианских белил» (та самая белая пудра на лицах аристократов в пьесах XVI века). Существует множество приемов, с помощью которых люди в самых разных сообществах подгоняют природный оттенок кожи под тот, который соответствует идеалам красоты и социальному статусу. Большинство этих методик объединяет одно: они крайне вредны. И не только для кожи, но и для здоровья вообще.

Пройдитесь по косметическим отделам любого торгового центра в любом городе. Вы будете поражены головокружительным выбором средств, обещающих ровный, светящийся и свежий вид, независимо от вашего собственного цвета кожи и этнического происхождения. В наше время предложение поставить пиявку за ухом сочтут шарлатанством. Но, если посмотреть в корень, становится очевидным: современные осветляющие средства – близкие родственники древних и средневековых методик. Пожалуй, стоит задуматься о том, откуда у нас вообще взялось это стремление и как оно изменялось со временем.

Любопытный факт: цивилизации, не имевшие представления о существовании друг друга, например Древняя Греция и Древний Китай, не только использовали похожие средства для отбеливания кожи из аналогичных ингредиентов на основе свинца, но и проявляли одинаковое рвение такими средствами пользоваться. Оттенок кожи, конечно, напрямую связан с принадлежностью к определенной расе. Но кроме того, он связан и с принадлежностью к определенному полу. В любой этнической группе женщины, как правило, бледнее, чем мужчины. Причина – в более низком содержании в женском организме гемоглобина (красного пигмента крови) и меланина (коричневого пигмента в коже и волосах). Цвет кожи также является маркером плодовитости. Как замечает эволюционный психолог Нэнси Эткофф, отличия в цвете кожи у мальчиков и девочек начинают проявляться в пубертатный период, а «впоследствии кожа женщины во время овуляции становится немного светлее, чем в „инфертильные“ дни цикла». Она также обратила внимание, что «после первых родов кожа и волосы женщины имеют склонность к необратимому потемнению, навсегда лишая ее девичьего цвета лица – признака юности»[35]. Таким образом, светлая кожа – один из символов молодости и признак того, что женщина еще не имела детей. Возможно, в наше время это уже не так актуально, но в прошлом отсутствие «в анамнезе» родов считалось ценным преимуществом.

Конечно, фертильность – не единственная причина, почему женщины всегда страстно желали обзавестись светлой кожей. До того как в моду вошел загар, лицо, не тронутое лучами солнца, свидетельствовало о высоком социальном статусе. Бледные женщины никогда не работали в полях. Когда-то им вообще предписывалось оставаться запертыми в четырех стенах и не покидать дома. Страсть к обладанию алебастровой кожей впервые проявилась в окутанные легендами времена Троянской войны и упоминается в эпических поэмах Гомера, где богиня Гера почтительно описывается как «белорукая». Сохранилось большое количество артефактов периода расцвета греческой цивилизации, особенно на территории Афин, по которым можно воссоздать и средства, которые греческие женщины наносили на кожу, и некоторые социальные условности, имеющие отношение к использованию косметики. Мы знаем, что белая или бледная кожа была признаком дам высшего социального класса, которые львиную долю времени проводили взаперти, вдали от палящих солнечных лучей. Чтобы все остальные могли быть хоть немного похожи на них, греки изготавливали собственные белила на основе карбоната свинца. Вот как описывает этот процесс греческий философ и естествоиспытатель Теофраст в своем трактате «О камнях»:

«Свинец помещается в керамический сосуд с небольшим количеством уксуса, и после того, как на нем образовалось нечто вроде ржавчины нужной толщины, что обычно занимает около десяти дней, сосуд открывают и ржавчину счищают. Затем свинец снова погружают в уксус, и снова счищают, и повторяют так еще раз, и еще раз – до тех пор, пока он не исчезнет совсем.

То, что было счищено, затем стирается в порошок и уваривается (с водой) долгое время, а полученный в самом конце осадок на дне сосуда и есть белый свинец».

Полученное в итоге средство использовалось в качестве отбеливающей пудры – это доказано археологическими раскопками гробниц греческих женщин, где были найдены открытые пиксиды со следами белого свинца.

Выравнивание цвета лица с его помощью считалось вполне допустимым – особенно для тех, у кого хватало на это средств. Но между усилением благородной бледности и плотной маскировкой пролегала четкая грань. К последней прибегали лишь куртизанки – гетеры. В своем «Домострое» (Oeconomicus) Ксенофонт упрекает жену за макияж, который скрывает ее истинные черты: «Так однажды, Сократ, заметил я, что лицо ее накрашено: втиранием белого свинца сделала она себя белее, чем есть». Древнегреческий поэт Эвбул в своей комической пьесе Stephanopolides сравнивает жен со скромным макияжем с куртизанками в пользу первых: «Видит Зевс, они не оштукатурены слоем белого свинца…» Множество других упоминаний в литературе того времени лишний раз доказывают: при нанесении «псимутиона» следовало руководствоваться правилом «чем меньше, тем лучше». Кроме всего прочего, такие пудры и пасты, конечно, отлично защищали от солнца, но были чрезвычайно ядовиты и быстро делали кожу вялой и старой. Так что эффект их в итоге оказывался прямо противоположным желаемому.