— Я думал, ты потерялась, — он осмотрел меня с ног до головы. — Говорил же тебе не ходить в лес!

Я оглядела себя: футболка испачкана черным, словно я побывала в луже, на колене грязное пятно от земли и мха, несколько волдырей от крапивы, на руках небольшие царапины от веток, одна нога все еще мокрая. На пальце уже почти ничего не осталось от ожога. Ну и вид должно быть у меня.

— Да, говорил, — согласила я. Вспомнив про шатер со старухой, я позволила себе выпустить эмоции. — Но про гадалку ты ничего не сказал!

— А что с ней было не так? — искренне удивился парень. — Она очень точно предсказывала предстоящие события, думал тебе захочется узнать, что ждет впереди.

— О да, она «очень точно» на все ответила, да еще и издевалась, вместе с… с каким-то человеком! Это старуха ненормальная! Она говорила какую-то ерунду! — почти истерически закричала я. — Зачем ты вообще меня к ней повел?

— Тебе нужно успокоиться, ты немного не в себе. Пойдем, я видел твоих родителей тут недалеко. Надо отдохнуть, — он обнял меня за плечи, и я вздрогнула от его теплых рук. Только сейчас я почувствовала, что замерзла и дрожу. Но второе точно не от холода.

— Я в порядке, — соврала я. Конечно, я была не в порядке после случившегося и не до конца осознала все произошедшее сегодня. — Ты не представляешь, что я видела в лесу!

Мы потихоньку направились в сторону. Больше никто не танцевал, но музыка продолжала тихонько играть. От костров чувствовалось тепло, и я немного согревалась после леса. Руки Тэда, все еще прижимающиеся к моей спине и плечам, тоже грели.

— Да? Что- то необычное?

— Там было живое дерево, и оно хотело меня убить за то, что я сорвала цветок, который просили найти, а потом меня спас какой-то мужчина с мечом и против моей воли как-то отправил назад.

— Подожди, — прервал меня Тэд. Он недоверчиво и как-то испуганно заглянул в мои глаза. — Живое дерево? Ты серьезно?

— Думаешь я буду придумывать? На мне его кровь… или что у него там внутри, — я рукой указала на живот, где на кофте отчетливо видно мокрый, темный след. И от понимая того, что это на мне, меня снова затошнило. — Меня сейчас стошнит.

— Успокойся, — сразу вмешался Тэд, успокаивающе поглаживая по спине. — Это… всего лишь грязь, а не то, что ты думаешь.

Грязь…Которая вытекла прямо из головы существа. Из отрубленной головы. Конечно, это все лишь «грязь». Тошнота ощущалась вполне реально.

— Дыши глубже, это не то, что ты думаешь. Упала, испачкалась, ничего… — старался успокоить Тэд, но не договорил…

Меня вырвало, я едва успела отодвинуться от Тэда и отвернуться в сторону. Никогда не считала себя слабой и способной испытывать такие чувства от отвращения. Сколько живу, такое в первый раз.

Когда позывы стихли, я выпрямилась и посмотрела на друга. Лицо залило краской, но он этого скорее всего не увидит. Невероятно стыдно перед ним.

— Прости я…

— Все нормально, — поспешно ответил он слабо улыбаясь. — Тебя надо отдохнуть. Пойдем, провожу.

Я кивнула и зашагала вперед. После опустошения желудка стало легче. Стараясь больше не думать в чем испачкана, одежда, я шла вперед. В голове была одна мысль — добраться до дома. Тэд легонько приобнял меня, думая, что этим приободрит или утешит, не знаю. Но его прикосновения и правда успокаивали.

Издали я увидела знакомые силуэты и, высвободившись из рук Тэда сказала:

— Я увидела их, мне пора. Увидимся завтра, ладно? — я постаралась улыбнуться, но это было сложно

Парень немного растерялся, потом серьезно кивнул. Я развернулась и из последних сил дошла до мамы. Они с тетей все еще были веселые и, увидев растрепанную и перепачканную меня, совсем не удивились. Выслушав небольшие возмущения от своего родителя, мы отправились домой.

Дорогу назад я не помнила, мои мысли были слишком спутаны. Не помню так же, как добралась до своей комнаты, но помню, как судорожно снимала одежду, чуть ли не разрывая застрявшие рукава, и старалась отмыться от налипшей… грязи.

Если ты не веришь в волшебство, то оно тебя и не коснется. Если не веришь, что мир обладает сердцем, то не услышишь, как оно бьется.

Чарльз де Линт «Покинутые Небеса"

Утреннее пробуждение было очень неприятным. Все мышцы жутко болели после вчерашних событий. Открыв глаза, я ощутила резкую головную боль от солнечного света. Встав с постели, я на ощупь надела то, что первое попалось под руку. В глазах плавали белые пятна. Болели совершенно все мышцы.

Не обращая внимания на окружающие меня, предметы и вещи, я пошла вниз, заварить кофе. Было раннее утро, на кухне был только Джон. Он удивленно поднял глаза и, увидев меня, еще сильнее удивился, поперхнувшись кофе.

— С чем связана перемена имиджа? — спросил он откашлявшись.

— Какая перемена, ты о чем? — не поняла я и достала кружку.

— Делаешь вид, что ничего не понимаешь, ну хорошо. Просто это было неожиданно, но тебе идет.

Может, имеет в виду мой усталый вид? Заварив горячего кофе, я села напротив брата и с наслаждением отпила глоток. Горячая жидкость приятно разлилась по телу. Пронзительный взгляд брата все еще был прикован ко мне.

— Как прошел вчерашний праздник? — к моему несчастью, спросил брат.

Вспомнились танцы и веселье. Сладкий напиток, который предлагали всем. Его вкус запомнился отчетливо и еще преследовал меня. Возможно, и он виновен в больной голове. Шатер со странной старухой и ее предсказанием. Лес и темноту, злость и страх…

— Эми? — брат оторвал меня от мыслей. — Ты сегодня какая-то странная с утра.

— Прости, задумалась. Было очень весело. Жалко ты не поехал, тебе бы понравилось. Мы танцевали вокруг большого костра и пели, — я заулыбалась, стараясь помнить, что это правда было весело. — Когда праздник уже заканчивался, нас отправили в лес.

— Зачем? — искренне удивился Джон.

— Это у них традиция такая. Каждый год проводить этот праздник, кажется, он правильно называется Иванов день. В лес нас отправили, чтобы нашли цветок папоротника….

Я отпустила кружку и посмотрела на палец: остался круглый шрам. Он хорошо ощущался на ощупь, но не болел.

— Идти в лес, ночью, да еще и за вымыслом?! И ты ходила? — очень удивился брат, вытаращив на меня глаза.

— Да, — я почувствовала себя глупо, словно маленькая девочка, ловившая отражение света в банку.

— Откуда ты тогда поняла, что за папоротником вас посылали?

— Услышала, как другие про него говорили, потом, когда мы вернулись из леса, — соврала я и мне стало стыдно. Никогда прежде я не обманывала брата.

— Веселые у них праздники, — Джон посмотрел на свои часы, вздохнул и поднялся. Его карие глаза еще раз оглядели меня, и он улыбнулся.