пластилиновой стране.

Ох, порола меня мать

(музыка Голодного)

Ох, порола меня мать, ох, порола,

Что люблю я хулигана Миколу.

Ну, а я из дома ночью сбегала

И с Миколой в подворотнях визжала.

И не важно, что дебил мой Микола,

Но зато его боится вся школа.

Все вопросы им решаются просто,

Ведь в Миколе килограмм девяноста.

Участковый поседел от Миколы,

Ведь Микола жрёт его протоколы.

Мы немного подрастём с моим другом,

Запугаем вообще всю округу.

А когда Микола школу ограбит,

Прокурор его конечно посадит.

Будет он весь день на нарах валяться,

Ведь дебилов и на зоне боятся.

Возвернётся он блатным уркаганом,

Для шпаны авторитетным пацАном.

И начнёт рулит в районе вопросы,

Поднимая неплохие бабосы.

Вот тогда, ты меня мама похвалишь

И в Рублёвке проживать с нами станешь.

Будем вместе мы гордиться Миколой.

Не хочу идти в дурацкую школу!!!

Нечет или чёт

На столе солдатов оловянный строй.

Их Андрюша смело посылает в бой.

Наступают молча. Нет потерь пока.

Но бросает кубик детская рука.

Промахнётся пуля, если будет чёт.

Ну, а если нечет, то солдат умрёт.

На глазах редеет оловянный строй.

Битва переходит в рукопашный бой.

Не защемит сердце. Не блеснёт слеза.

Лишь горят азартом детские глаза.

Ведь, не знает мальчик, что лет через пять,

Дяденьки в погонах станут им играть.

В самолёт посадят и, как в старину,

Воевать отправят в дикую страну.

Где вода за счастье. Вместо хлеба мак.

А в горах бескрайних затаился враг.

Под палящим солнцем, от стрельбы глухой,

Будет прижиматься он к земле чужой.

И тогда Андрюша наконец поймёт,

Что такое нечет, что такое чёт.

Культурный отдых

Я не алкоголик. Просто нелюдим.

И по воскресениям пить люблю один.

Тяпнуть граммов двести. Супом закусить.

И по телевизору новости включить.

Если удаётся сразу кайф поймать,

До конца программы можно хохотать.

Всюду катастрофы. Всюду трупаки.

Лучше бы сидели дома, чудаки.

Но, в одной программе, лысый англофил,

С правильной позиции чуть меня не сбил.

Хитро щуря глазки, начал рассуждать,

Почему не можем мы культурно отдыхать.

Стал взахлёб расхваливать этот диссидент,

Как прикольно янки проводят уикенд.

Ни одной минутки не теряют зря.

Ну, а выпивают только вискаря.

Так обидно сделалось за родной народ,

Что, по его мнению, неправильно живёт.

Хватит! Надоело одному бухать.

Лучше в парке буду я культурно отдыхать.

Утром в воскресение нацепил пиджак,

Чтобы не подумали — будто я босяк.

И чтобы поярче справить выходной,

Две бутылки водки прихватил с собой.

Вот и парк культуры. Рядом, у ворот,

Сгрудился толпою шахматный народ.

У доски огромной умники галдят.

Далеко разносится трёхэтажный мат.

Есть прокат машинок. Только для детей.

Малышня на тачках давит голубей.

Крикнул одному из них — "Прекрати, бандит!"

Никуда не денешься — основной инстинкт.

Ну, а время тикает, и пора решать,

Где сегодня буду я культурно отдыхать.

Только не качеля. Пучит от неё.

Да, и карусели — тоже не моё.

Если хочешь время с пользой провести,

Колеса обзорного лучше не найти.

Всё, как на ладони, видно с высоты

И мешать не будут здешние менты.

Накупил билетов, чтобы не слезать.

Чтобы панораму сверху наблюдать.

Буду наслаждаться этой красотой.

Ведь, складной стаканчик у меня с собой.

Вот и всё. Поехали. Пузырёк открыл.

И на пятом круге полностью допил.

Надо мною небо. Подо мной кусты.

Чувствую, с культурой я уже на ты.

Замечаю сзади, в люльке подвесной,

Сразу две близняшки машут мне рукой.

Бывшему десантнику плевать на высоту!

Подождите, девочки. Я уже иду.

Даже без сомнения, я б до них дошёл,

Если бы вращение колеса учёл.

Ноги соскользнули. На руках повис.

И с отборным матом устремился вниз.

Повезло, что пьяный и в кусты упал.

А потом на вытяжке в гипсе отлежал.

Лучше дома выпивать. Просто и прикольно.

А культурно отдыхать — это очень больно.

Всех превыше на свете закон

(средневековая драма)

Возле рыночной площади людной,

Унисоном звенящей струне,

Пела девочка с маленькой лютней

О далёкой волшебной стране.

Там, в притихшей толпе, у подмостков,

Где обычно шныряет ворьё,

Притаился мальчишка-подросток,

Очарованный пеньем её.

А, когда она медь собирала

На платочке, у маленьких ног,

Паренёк не сумел удержаться

И, сорвав, протянул ей цветок.

И певица ему улыбнулась,

И решили за них небеса.

И мальчишечье сердце разбили

Василькового цвета глаза.

А потом, когда вместе гуляли,

Он от счастья почти не дышал.

И два маленьких любящих сердца,

Приютил на всю ночь сеновал.

Утром рано пришлось им расстаться.

Ей на рынке толпу развлекать.

И ему не придётся валяться,

А в работе отцу помогать.

Разве бросишь семейное дело?

Чтоб отец мог вершить приговор

И чтоб лезвие солнцем горело,

Он точил их фамильный топор.

Пусть, отца палачом называют,

Не смущается этого он.

Ведь вдоль лезвия надпись сверкает -

"ВСЕХ ПРЕВЫШЕ НА СВЕТЕ ЗАКОН".

И казалось ему, в целом мире,

Ничего быть не может важней,

Чем, клеймённый на ихней секире,

Этот древний девиз палачей.

Он на рынок явился не скоро

И узнал от прохожих людей -

Утром труппа покинула город,

А девчонка уехала с ней.

От внезапной разлуки с любимой,

Мальчуган трое суток не ел.

И, сражённый тяжёлой тоскою,

Он потом ещё долго болел.

Лечит время сердечные раны.

Каждой боли приходит конец.

Только вот, не от всяких страданий

На душе остаётся рубец.

Даже, пусть это будет не скоро,

Но мальчишке шептало чутьё,

Что среди циркачей и актёров,

Он когда-нибудь встретит её.

Ну, а годы бегут чередою.

Им плевать на людские сердца.

И однажды, прекрасной порою,

Заменил он у плахи отца.

Должен кто-то вершить справедливость?!

Негодяев не стоит жалеть.

И спокойна была его совесть,

Ведь, не он осудил их на смерть.

Палачу всё равно, кто ты будешь,

Беглый каторжник или барон.

Разве важно, чьи головы рубишь?

Важно только исполнить закон.

За уверенность, точность и силу,

За красивый удар от плеча,

Городское начальство ценило

И народ уважал палача.

Ведь, бывает и хуже работа.

Просто, каждому в жизни своё.

Кто же