Теряюсь, по плечам словно пробегает ветерок.

— Я не люблю приключения, тем более подобного рода, — отрезаю резко и тут же мягче добавляю. — Извини, Насть, я немного устала, пойду.

— Я надеюсь, ты не обиделась?

— Нет, нет, не переживай.

Я, правда, не обижаюсь, но когда иду по улице в сторону метро, на душе не очень. Настин вопрос разбередил старые раны, воспоминания, которые я запихала когда-то глубоко-глубоко и велела никогда не поднимать оттуда, сами появляются в сознании.

Говорить я могу, что угодно. Вот делать — нет. Если ты сама не захочешь.

Когда-то я уже совершила большую ошибку, которая тоже скрывалась под словом приключение. И несмотря на то, что прошло больше десяти лет, я знаю: последствия есть до сих пор.

Рома уже дома, судя по резкому запаху масла, ест жареные пельмени. Я морщусь, снимая босоножки. Удивительная любовь у него ко всякого рода фастфуду, как я ни пыталась с ней бороться, — это оказалось бесполезно.

— Привет, — натягиваю улыбку, проходя в кухню.

— Привет, Мил, — он жует, уткнувшись взглядом в телефон, листает ленту.

Прислоняюсь к дверному косяку плечом. Наверное, Настины вопросы и ни к месту пришедшие воспоминания дают о себе знать. Рассматриваю мужа с дурацкой тоской в груди. За эти годы он немного потерял форму, толстым не стал, но заметно порыхлел. Все шутил, что это нормальное состояние мужчины, когда он женится. Ну при хорошей жене, разумеется.

Я старалась ей быть. Из кожи вон лезла. Наверное, это было чувство вины перед ним. Как ни крути, я изменила ему. Пусть это было один раз, пусть он сам меня подтолкнул тогда, пусть просил прощения за ту «вышедшую из-под контроля вечеринку»… Я все равно изменила ему с его лучшим другом.

Мы больше не обсуждали это. Кроме того единственного раза, когда он приехал ко мне утром после случившегося. Нам действительно удалось вычеркнуть ту ночь из памяти, пойти дальше. Наверное, удалось. Я не знаю, иногда мне кажется, мы играем эту роль, как плохие актеры. И с каждым годом все хуже и хуже.

— Есть хочешь? — спрашивает Ромка, не отрывая взгляда от телефона.

— Нет. Как день прошел? — прохожу к чайнику, щелкаю кнопкой. Рома вздыхает, и это настораживает.

— Есть кое-какие проблемы, — говорит все же, так и не повернувшись ко мне. Смотрю на его сгорбленную спину и затылок, заросший темными волосами. Не кстати думаю: пора стричься. — Но надеюсь, разберусь с ними в ближайшее время.

— Что-то серьезное?

Я спрашиваю, скорее, просто так. В дела Ромкиной фирмы не вникаю, да и он считает, что не стоит мне лезть в его бизнес. Нет так нет. У меня своих забот хватает.

Чувствую напряжение, исходящее от мужа. Потом он качает головой и произносит:

— Думаю, нет. Квартальные трудности, ерунда.

Кидаю в чашку пакетик зеленого чая, налив кипятка, иду в комнату:

— Полежу немного, — говорю напоследок. Рома не отвечает. В комнате первым делом набираю сына по видеосвязи. Он последнее время отвечает только на десятый гудок. Кажется, у мальчика начинает портиться характер, определенно.

— Привет, мам, — смотрит в камеру, сморщив лоб. Длинная челка почти закрывает один глаз. Боже, свекровь, наверное, там целыми днями в обмороке от него.

— Ну как дела? — улыбаюсь ему.

— Нормально.

— Многословно.

— Ну мам…

— Чем занимаешься?

— Гоняю с пацанами, играем в футбик, чилим…

— Как с бабушкой у вас?

— Нормально.

— Ну ладно, — улыбаюсь ему. — Давай только там без глупостей.

— Ну мам, я не маленький.

— Потому и говорю. Люблю тебя, Гош.

— И я тебя, мам, пока.

Сбрасывает первым. Вздыхаю, откладывая телефон. Все-таки он уже становится таким взрослым. Еще немного, и мама совсем не будет нужна…

Оглядываю комнату, прикрываю глаза. Успеваю задремать, когда чувствую рядом движение. Ромка наваливается сверху, подминает меня под себя, целует в шею, руки лезут под подол платья.

— Ты сегодня очень красивая, — шепчет мне, — хочу тебя.

Неуклюже, долго возится с застежкой на платье, наконец стягивает его с меня. А следом с себя домашние штаны.

Цепляюсь за его футболку, сжимаю пальцами на плечах, чувствуя, как Рома отодвигает мои трусики в сторону. Зажмуриваюсь, а потом отодвигаю его за плечи. Он смотрит непонимающе.

— Прости, — выдавливаю улыбку. — Я, правда, устала сегодня. Приму душ, хорошо?

И пока он не успел ничего сказать, убегаю в ванную, прихватив халат.

Утром Рома уезжает в офис — разбираться с квартальными проблемами. Мы оба делаем вид, что все нормально, хотя чувствую: он обижен за вчерашнее. Сама не знаю, что на меня нашло, но мне действительно впервые настолько не хотелось…

Это все Настя со своими дурацкими разговорами. Лежу в постели, глядя в потолок, и даже жалею, что сегодня суббота: работа бы сейчас помогла отвлечься. Может, устроить нам с Ромкой романтический ужин? А что, Гоша уехал, никто не ворвется, значит, в самый ненужный момент… Приготовлю что-нибудь, плюс свечи там, белье эротическое…

Идея меня внезапно вдохновляет. Ну а что, я ведь права: спады бывают у каждого в жизни. Мы просто оба замотанные, вечно в работе, делах, нам не до того, чтобы заниматься друг другом. Нужно уметь видеть проблему и искать пути решения.

Быстренько собираюсь и иду к метро. Рома предлагал купить мне машину, но мне так проще: ненавижу пробки всей душой. Лучше проехать в вагоне несколько станций с людьми, чем сидеть в салоне по два часа. Но Москва есть Москва. То, что мы тут зацепились — уже успех.

Точнее, сначала нам, и правда, помог Ромкин отец. Муж открыл дело, купили квартиру, продали, купили побольше и ближе к центру. Все шло хорошо, а потом Ромкин отец обанкротился. Дела у него стали идти не очень, но он об этом молчал, потому для нас это было как гром среди ясного неба.

Чтобы вернуть долги, отцу пришлось продавать оставшиеся активы, часть недвижимости. Он попробовал снова вести бизнес, но дело не шло, начал пить, и в итоге допился, схлопотал инфаркт. Спасти его не успели. Ромка переживал все это очень сильно, я старалась помочь, как могла, но вряд ли такому горю поможешь.

Ему пришлось продать часть акций своей рекламной компании, чтобы закрыть оставшиеся долги отца и помочь матери, она у него никогда не работала, и ясное дело, в ее возрасте вряд ли куда-то можно устроиться. В общем, теперь Рома еще ей помогает. Мои тоже не молодеют, но пока держатся, стараюсь им отсылать денег по возможности.

У Ромки последнее время стало меньше заказов, и это тоже не добавляет радости. Для него его рекламная компания — дело жизни. Вот уж действительно иначе не скажешь.