и начнет с того света доставать. Вон в соседней деревне Горгониху пять лет назад не отпели, так у местных после ее похорон и начались неприятности – то корова сдохнет без причины, то мужик удавиться. Так что ты, отец Григорий, сделай, что должно, и будь что будет, – назидательно говорила Леркина бабушка.

Бабы в знак согласия только молча кивали. Отцу Григорию пришлось сдаться – уговорили они его. Он вздохнул и сказал, что отпевать ее будет на улице, а в церковь вносить ее не позволит – на том и порешили.

На похороны собралась вся деревня, кто из любопытства, кто из сочувствия – никого же у Аграфены-то не было. Мы с Леркой тоже пошли, оказавшись из первой категории – из любопытствующих. Точнее, Лерка не очень хотела идти, но я настояла, так как одной присутствовать там было бы странно, а с ней, как с местной, вроде бы ничего.

Когда отец Григорий начал читать молитву, все замерли, внимательно наблюдая за происходящим, может, ждали, что Аграфена как по Гоголю из гроба встанет, но нет, ничего подобного не произошло. Похороны прошли штатно, единственное, что я заметила – на ветке ели устроился ворон и не покидал своего поста, пока вся церемония не закончилась. Я узнала его сразу – это был тот самый ворон, что наблюдал за мной на болоте, мы смотрели друг на друга, как старые знакомые. Когда могильщики приступили к своей работе, ворон каркнул и поднялся в воздух, сделав круг над могилой, словно прощаясь, и улетел в лес. Мы с Леркой тоже посчитали, что больше здесь делать нечего и пошли купаться.

– Слушай, Лерка, а кто такая Горгониха, про которую твоя бабушка упоминала? – осторожно поинтересовалась я.

– Понятия не имею, – равнодушно ответила моя подруга.

– Может, ее тоже ведьмой считали, раз батюшка отпевать ее отказался?

– Фиг знает. Слушай, я что-то раньше у тебя не замечала интереса к фольклорным персонажам, – удивилась Лерка.

– Так в городе они и не встречались, а у вас тут кого только нет.

– У нас колоритная деревня, – согласилась Лерка.

Мы провели на пляже весь оставшийся день, о ведьмах я больше не упоминала, хотя это было не праздное любопытство, но признаться в этом я побаивалась. Ночью, когда весь дом погрузился в сон, я выбралась из кровати, вытащила из рюкзака зеркало Аграфены и пошла в ванную, где стояло большое зеркало, страшно было до жути, но мне нужно было выяснить до конца во что я вляпалась. Для начала я устроилась на краю ванны и решила рассмотреть свое приобретение. Зеркало находилось в тяжелом серебряном футляре, он был потертым от времени, но это только еще больше подчеркивало его ценность, на крышке был выгравирован какой-то славянский символ. Немного повозившись с застежкой, я осторожно открыла крышку и заглянула внутрь – зеркало как зеркало. Вздохнув поглубже, я встала напротив большого зеркала, как велел Анчутка, то, что случилось потом, можно назвать сказочным сном – зеркальная поверхность стала зыбкой, словно водная гладь, я провела по ней ладонью и, закрыв глаза, шагнула внутрь зеркала. Здесь тоже была ночь, вдалеке над землей висел густой туман, и я решила двигаться в ту сторону. Туман висел над озером, которое было абсолютно правильной формы, а на его поверхности, на облаке, словно на троне, восседала красивая длинноволосая женщина, ее черные брови были сердито сведены к переносице.

– Ну и где ты ходишь? Я уже третьи сутки тебя тут жду! – возмутилась она.

– Это вы мне? – удивилась я ее претензии.

– Кроме нас тут никого нет, – констатировала она, разведя руки в стороны.

– Я могла вообще не прийти. Скажите спасибо, что хоть на третьи сутки пришла.

Я решила пойти в наступление, скорее всего из-за непонимания происходящего. Какая-то тетка, которую я вижу впервые в жизни, кидает мне тут предъяву, вместо того, чтобы объяснить, что происходит. В добавок, она оказалась неробкого десятка и тут же повысила градус беседы, наехав на меня еще раз.

– Представ перед моими очами, ты должна в смирении склонить свою голову и ждать моих указаний, – сказала она повелительным тоном.

– Офигеть! – только и смогла выговорить я. – Дома учат, здесь то же самое. Слушайте, женщина, может, вы заберете свое барахло, – я протянула ей зеркало на цепочке, – да и разойдемся, как в море корабли?

Видимо, палку я все же перегнула, поскольку тетку аж подбросило после моих слов и она, вскочив со своего облачного трона, подлетела ко мне прямо по воде и стала нарезать вокруг меня круги, словно акула.

– Да ты хоть представляешь, с кем ты сейчас разговариваешь? – зашипела она на меня.

– С кем? – как можно наивнее спросила я.

– Я – богиня Карна! – сказала она с достоинством.

– Я должна вас знать?

Тут настал ее черед зависнуть, она была, явно, не готова к моему невежеству, а я действительно, понятия не имела, что это за богиня и какое я к ней имею отношение. Мы стояли и молча изучающе смотрели друг на друга. Накал беседы немного спал и богиня, сбавив обороты, решила попробовать еще раз.

– Зубастая преемница у Аграфены. Где она только тебя подобрала? – высказала мысли вслух Карна.

– Я не мусор, чтобы меня подбирали. И никакого апгрейда я не просила, поэтому падать вам в ноги я не собираюсь.

– Чего ты не просила? Я не поняла.

– Способностей в зазеркалье попадать.

– А это теперь отменить нельзя, – улыбаясь сказала богиня, и взяв у меня из рук зеркало, аккуратно повесила его мне на шею.

– Тогда давайте договариваться. Вы меня в курс дела ставите, а я обещаю быть более сдержанной в своих высказываниях.

Карна снова устроилась на облаке, решив, по-видимому, принять мое предложение.

– Аграфена долго служила мне верой и правдой, только в последние годы редко баловала меня своим посещением – на покой решила уйти – смешно, прости Господи. Много она в молодости накуролесила, устала видно. Я – проводник душ из одного мира в другой и охраняю эти врата, а также встречаю души умерших, чтобы проводить их в загробный мир. Аграфена же была у меня в услужении, а теперь, стало быть, ты заняла ее место.

– И чем же занималась Аграфена?

– Так что скажу, тем и занималась, – усмехнулась Карна.

– Нет, так не пойдет. Вы мне, пожалуйста, дайте полную должностную инструкцию, чтобы ознакомиться и лишнего на себя брать, поскольку инициатива наказуема, а мне неприятности на ровном месте не нужны.

– Ты меня снова начинаешь раздражать. Какую еще инструкцию тебе нужно?! Я – твоя