его Пятницу, про кораблекрушения, случившиеся с Гулливером, а еще «Тысячу и одну ночь». В следующий вечер, в воскресенье, те же самые взрослые с теми же детьми собирались уже в «Сент-Китсе». Устанавливались мишени, чтобы потренироваться в стрельбе из ружей (Брекенридж Лансинг был заядлым охотником). Мужчины и мальчики палили из ружей, отчего все городские собаки поднимали неистовый лай. После ужина Юстейсия Лансинг могла рассказывать знакомые ей с детства разные истории с карибских островов. Ее дети, как и дети семейства Эшли, понимали французский, но она искусно вставляла перевод для тех гостей, кто языком не владел. Миссис Лансинг была потрясающей рассказчицей, и компания как зачарованная слушала о приключениях Матушки Тортиллы и Игуаны Деденни.

В «Вязах» все стало реальностью, но только не для Эрли Макгрегора. Если он рассчитывал, что лестница в доме поможет продемонстрировать грацию и отличительные особенности походки его жены, то из этого ничего не вышло. Несчастная миссис Макгрегор очень скоро так расплылась (тучность частая спутница тех, кто ведет праздную жизнь и пребывает в меланхолии), что не могла спускаться по лестнице, не держась за перила. Ни одна невеста не бросила вниз с ее ступенек свой букет в протянутые руки, а вот гробы сносить по ней оказалось удобно. Беата Эшли зато сходила вниз по лестнице, как королева Пруссии, которой всю жизнь восхищалась ее матушка – урожденная Клотильда фон Дилен из Гамбурга и Хобокена в Нью-Джерси. Никто из семейства Эшли так и не сыграл свадьбу в «Вязах», но Лили, София и Констанс учились ходить по лестнице вверх и вниз с географическим атласом на голове, хотя в радужном хрустальном шаре отражалось исполнение другой мечты.

Брекенридж Лансинг и Джон Эшли оказались в Коултауне после того, как каждый допустил серьезный промах на прежнем месте работы. Они об этом не догадывались, но у их жен имелись кое-какие подозрения на этот счет. Лансинг считал, что его продвинули на более важный пост, а Эшли не сомневался, что новая работа для него – большая удача. Его постоянно раздражала работа в Толидо, штат Огайо, когда он по девять часов в день должен был торчать в офисе и придумывать какие-то усовершенствования для машин. Приглашение переехать в Коултаун Эшли воспринял как перст судьбы, хотя и проигрывал в деньгах. Окончив технический колледж лучшим студентом в своей группе, он имел полную свободу самому выбрать место работы из тех, что предлагали, и выбрал тот самый Толидо, потому что хотел вместе с невестой как можно скорее уехать с Восточного побережья, а еще потому, что ему показалось, будто эта работа даст выход его изобретательским способностям. Каково же было его разочарование, когда стало понятно, что ему придется целый день сидеть на стуле перед кульманом, вычерчивая узлы механизмов, которые он с усмешкой называл формочками для кексов. Позже мы увидим, как общим решением энергичного и молодого Лансинга – ему было всего двадцать шесть – тихо отодвинули от работы в важном офисе в Питтсбурге и отправили в долину Кангахилы. Лансинг ничего не понимал в горном деле: сферой его деятельности была административная работа, – поэтому стал управляющим шахтами.

В главном офисе в Питтсбурге шахты Коултауна называли не иначе как «Бедняга Джон». На Среднем Западе такое прозвище носили те, кого уволили по старости или из-за некомпетентности. К примеру, процветающий фермер, владевший несколькими предприятиями, выделял одно, куда отправлял престарелых работников, дряхлых лошадей и отслужившее свой век оборудование. Каждые четыре-пять лет в Питтсбурге поднимался вопрос о том, чтобы шахты в Коултауне закрыть, однако они все еще приносили какую-никакую прибыль, о них знали, и их было очень удобно использовать в качестве «Бедняги Джона». Работа там продолжалась при отсутствии какой-либо модернизации, без роста зарплат, при нехватке квалифицированных кадров. Предшественник Лансинга – шурин генерального директора Кейли Дебевуа, – тоже был битой картой. Как и Лансинга, его с распростертыми объятиями встретили в Питтсбурге: «лучший молодой человек, которого мы видели за последние годы»; «сияющий, как новый пенни»; «брызжет идеями», и «очаровательная жена» в придачу. Правление компании могло разрывать подписанные контракты в любой момент, но – возможно, им не хотелось признаваться в собственных ошибках – вместо этого они отправили бесперспективного молодого человека в Коултаун.

Кто руководил делами на шахтах? Считалось, что офис на горе укомплектован квалифицированными горными инженерами, но все это была выбраковка по принципу «Бедняги Джона» – престарелые сотрудники, которые работали по инерции, как древние часы, что сами по себе то приходили в движение, то останавливались. Мисс Томс – помощница всех работавших здесь управляющих – каждое утро, в семь часов, встречалась с начальниками участков перед их спуском под землю. Они вместе принимали необходимые решения на чисто импровизационной основе. Уже принятые решения в девять-десять утра доводились до сведения главного управляющего, причем таким образом, что тот воспринимал их как собственную прекрасную идею, которая неожиданно пришла в голову. В течение многих лет мисс Томс получала всего шестнадцать долларов в неделю. Если бы она вдруг свалилась больной, шахты охватил бы хаос, а так у нее оставалась одна перспектива – рано или поздно оказаться в богадельне в Гошене.

Когда Брекенридж Лансинг сменил на посту Кейли Дебевуа, у мисс Томс появилась робкая надежда, что с ее плеч наконец снимут груз ответственности. Брекенридж Лансинг никогда не упускал случая произвести на окружающих хорошее впечатление при начале любого дела. Он энергично листал книги, с энергичным видом – единожды! – спустился в недра земли. Идей у него было множество. Ему удавалось одновременно приходить в ужас от того, что видел, и хвалить всех за прекрасно выполненную работу. Но с течением времени правда выплыла наружу: Лансинг уже на следующий день забывал все, что накануне доводили до его сведения. Память – это ведь служанка наших интересов, а главным интересом Лансинга было произвести впечатление. Цифры, графики, нормы отгрузки аплодировать не могут, и уже скоро мисс Томс опять впряглась в свою лямку.

– Мистер Лансинг, проходка Форбуша уперлась в галечник.

– Неужели!?

…

– Вы помните, вам понравилось, как идут дела на участке семь бис? Вам не кажется, что было бы здорово, если бы Джеремия направил все свои усилия в этом направлении?

– Отличная идея, Вильгельмина! Давайте так и сделаем.

…

– Мистер Лансинг, Конрад сегодня отключился и упал.

…

У людей, которые работали по десять часов в день в течение многих лет, возникал синдром неожиданного засыпания: они падали на землю в ступоре. Их всех этот симптом пугал больше, чем аварии и даже туберкулез. Если количество обмороков