Лайэм последовал за ней вверх по лестнице, стараясь не смотреть на ее соблазнительные формы. Вместо этого огляделся, осматривая ее жилье. И зря.

Лестничная клетка была плохо освещена, но он разглядел грязные облезшие стены и почувствовал отвратительную вонь – тухлый запах, смешанный со зловонием мокрой шерсти. Сколько крошечных квартир ютилось в этом уродливом здании? Они прошли, казалось, мимо миллиона дверей. Неудивительно, что она была в хорошей форме, если каждый раз ей приходилось преодолевать эти ступени.

– Так у тебя мансарда в Париже? – неудачно пошутил он.

Это место совсем не походило на кварталы парижской богемы с восхитительным видом на Сену. Я не голодаю, у меня все в порядке, – сказала Виктория, когда они наконец добрались до верхнего этажа. Она открыла дверь и остановилась. – И каллиграфия – это одновременно ремесло и искусство. Я счастлива.

– Рад за тебя. – Не дождавшись приглашения, Лайэм прошел мимо нее и попал в квартиру размером с обувную коробку – в данном случае коробку от пары детской обуви. – Бывают мансарды и получше, из которых открываются более живописные виды. – Он нахмурился, окинув быстрым взглядом обстановку. Комнатка со встроенной кухней и ванная. Отвратительное местечко.

– Мне не нужен более живописный вид. Мне нужен только хороший свет.

Она обустроила небольшое рабочее место в комнате. Самым значительным предметом мебели был ее стол у окна. Рядом на низком столике разместился ее компьютер. У дальней стены стояла крохотная односпальная кровать.

– Как ты здесь работаешь? Вряд ли это можно назвать «студией». – Никто не мог чувствовать себя комфортно в такой тесноте, даже миниатюрная блондинка с зелеными глазами.

– Что есть, – ответила она, подняв подбородок.

Увидев выражение ее лица, он поборол в себе желание критиковать ее. Она старалась быть независимой и самостоятельной. И у нее получалось – гораздо лучше, чем пять лет назад. Но это его раздражало.

– Почему бы тебе не поехать ко мне в отель и не поработать там? Мой номер в три раза больше твоей квартиры. – Еще не договорив до конца, Лайэм понял, что совершил ошибку. Но дело в том, что он действительно предложил это без задней мысли. Он не пытался соблазнить ее.

– Какой неприкрытый намек.

Да, она снова думала, что он флиртует с ней.

– Но в этот раз нам не придется делить одну ванную. – Лайэм подошел к ней, провоцируя и зная, что она хочет именно этого. – Если ты, конечно, не передумаешь. – Он улыбнулся и поднял руку к ее подбородку, не в состоянии противостоять желанию вновь коснуться ее. Вот теперь это в самом деле был неприкрытый намек.

Он никогда не забудет тот момент, когда они столкнулись в ванной комнате. Это была его первая ночь в доме родителей Оливера во время рождественских каникул. К его облегчению, она не закричала от неожиданности и не разбудила весь дом. Она была до смерти напугана. Честно говоря, он тоже. Полотенце прикрывало самые интимные части ее тела – те, которые он очень хотел увидеть. От ее влажной кожи исходил сладкий аромат мыла. Конечно, он пустил в ход свои чары.

На следующее утро он узнал, что это была подруга Оливера и что они вместе уже несколько лет. Семья Оливера любила ее и ждала, что они поженятся. Правильная девушка, которая спала в комнате для гостей, а не в спальне Оливера. Все просто идеально.

Но Лайэм был молод, глуп и так неопытен. Он ошибочно принял сильное физическое влечение за любовь с первого взгляда. Он был неделикатен в проявлении своего внимания. Не в состоянии держаться в стороне.

– Окрестности не внушают доверия, – сказал он.

– Не пытайся выманить меня отсюда под предлогом заботы о моем благополучии. – Было видно, что ее это позабавило.

Викторию невозможно было переубедить. И, пусть неохотно, он уважал ее за это.

– И кем ты видишь себя, – он указал рукой на ее рабочий стол, – через несколько лет?

– Тебя интересуют мои бизнес-цели?

Как ни странно, но это было действительно так.

– Как ты собираешься расширять бизнес, который настолько зависит от тебя? Что, если ты потянешь запястье или что-то еще?

– На этот случай у меня есть бизнес-страховка. Что касается расширения бизнеса… А нужно ли это вообще? Я просто хочу зарабатывать столько, чтобы мне хватало на комфортную жизнь.

Односпальная кровать не отвечала представлениям о комфорте ни при каких обстоятельствах. Ей определенно необходимо зарабатывать больше, чем сейчас.

– А что насчет отпуска? С собственным бизнесом очень легко забыть об отпуске.

– А как ты поступаешь в этом случае? – засмеялась Виктория.

– Я люблю свою работу. Она лучший отпуск для меня.

Парусный спорт был и останется его главной страстью. Он любил этот вызов, который бросала ему водная стихия. Она была его домом – местом, где он чувствовал себя в абсолютной безопасности. И абсолютно свободным.

Виктория повернулась и посмотрела на него. Ее прекрасные зеленые глаза блестели, и он чувствовал их власть над собой.

– А ты не допускаешь, что я могу испытывать то же самое к своей работе? – спросила она.

– Только не здесь. – Эта обстановка подавляла любой творческий потенциал. – Но, возможно, это не имеет для тебя значения. Наверное, ты видишь только то, над чем работаешь. – Лайэм подошел к ее столу, на котором царил идеальный порядок. – Ты настоящий мастер своего дела.

Виктория просто поражалась его выдержке. Ведь он даже не видел ее работу, в замке она успела убрать все готовые карточки в коробку, а ее стол был девственно чист. То есть он понятия не имел, насколько мастерски она владела каллиграфией. Если только не…

Ужасное подозрение закралось ей в голову.

– Это ты рекомендовал меня Орелии?

Лайэм замер.

– Да, это был ты. Ты нашел мой сайт. Ты… – Она замолчала.

На секунду самоуверенное выражение пропало с лица Лайэма. Он смотрел виновато. Он был виноват.

Виктория стиснула зубы. Сейчас она уже не могла отказаться от заказа Орелии, но страстно этого желала.

Я не думал, что смогу приехать на свадьбу, – попытался объяснить Лайэм. – И совсем не ожидал увидеть тебя. Но… Да, я хотел помочь.

Помочь кому – ей или Орелии?

Это не должно было ее волновать. Но Виктория не хотела чувствовать себя обязанной ему. А она так гордилась тем, что получила этот заказ. Что самостоятельно добилась успеха. Оливер намекал, что ее признание в Лондоне стало возможным лишь благодаря его связям, а не качеству ее работы. Она-то думала, что этот заказ реабилитирует ее в собственных глазах. Как глупо.

– Я как-то упомянул твое имя, когда она в очередной раз надоедала мне деталями своей свадьбы. – Лайэм играл с одной из жестяных баночек у нее на столе, по одному вытаскивая карандаши и опуская их обратно. – Она сама посмотрела твой сайт и решила нанять тебя. Ей понравились твои работы.