О Доне Кэмерон, разумеется, слышала, но его шоу, которое начиналось довольно поздно, она ни разу не видела. Впрочем, особого значения это не имело — главное, у нее будет еще один клиент, готовый оплачивать ее недешевые услуги.

Доев лапшу, Кэмерон перезвонила Джилл и записала адрес и телефон Дона, а потом повела Йоко и Леннона на вечернюю прогулку. Обежав с ними вокруг квартала, она вернулась домой и рухнула в постель.

Заснула Кэмерон почти мгновенно. Сегодня у нее выдался не самый легкий день.

Уже сидя в своей машине, Райан позвонил своему лучшему другу Дону Вероне, который сразу же пригласил его к себе. С Доном они были знакомы давно — еще с тех времен, когда учились в колледже и жили вместе в одной крошечной квартире неподалеку от кампуса Южно-Калифорнийского университета. Объединяли двух молодых людей честолюбивые мечты и любовь к молоденьким девушкам, бесконечно сменявшим друг друга. И впоследствии, когда обоим удалось сделать успешную карьеру, Райан и Дон остались близки. Разлучить их не смогли ни годы, ни многочисленные любовницы и жены, которым столь продолжительная мужская дружба казалась чем-то неестественным и подозрительным. Несмотря на все попытки женщин вбить между ними клин, Райан и Дон сохранили крепкие дружеские отношения.

Дон жил в ультрасовременном особняке, который он сам спроектировал и построил после того, как развелся со своей второй женой — известной французской киноактрисой. Его особняк стоял в самой высокой точке Сансет-Плаза-Драйв и представлял собой настоящее холостяцкое гнездо, оснащенное всем необходимым. Там были, в частности, профессиональный стол для пула, три широкоэкранных телевизора высокого разрешения, к каждому из которых был подключен полный пакет кабельных и развлекательных каналов, тренажерный зал, сауна, разветвленная музыкальная система с дистанционным управлением и зал компьютерных игр, где, помимо самого современного оборудования, стоял аккуратный стол для покера. На прилегающем к особняку обширном земельном участке разместились небольшое поле для гольфа, зона барбекю с жаровней из нержавеющей стали и гараж на шесть машин, в котором Дон держал свою коллекцию дорогих авто.

— Привет! — сказал Райан, входя в гостиную и падая на диван. — Вот и я.

— Что случилось? — поинтересовался Дон. Выглядел он как настоящая кинозвезда — черные волосы, темные глаза, мужественные черты лица и двухдневная щетина, которая была его фирменным знаком. Вот уже несколько лет Дон вел на телевидении популярное ток-шоу, которое выходило в эфир около полуночи и пользовалось бешеным успехом — главным образом благодаря личности самого Дона, сумевшего выработать свой стиль. Публика уже успела устать и от Леттермена с его провинциальными манерами уроженца Среднего Запада, и от развязно-оскорбительного Лино, и от шотландского акцента Фергюссона, и от огненно-рыжей шевелюры Конана. На их фоне Дон Верона — сдержанный, но остроумный, обаятельный, но беспощадный к тем, кто пытался одержать над ним верх в разговоре, смотрелся достаточно свежо, и его рейтинг на телевидении неуклонно полз вверх.

Самой большой проблемой в жизни Дона были женщины. Они обожали его, да и он отнюдь не был равнодушен к женскому полу. И все же два развода, сопровождавшиеся шумными скандалами, подействовали даже на него; Дон не то чтобы успокоился, однако с каждым годом он обращал все меньше внимания на роскошных красоток, готовых по первому знаку запрыгнуть к нему в кровать, и все чаще прибегал к услугам платных проституток-профессионалок. Только с ними он мог по-настоящему расслабиться. Личный психоаналитик Дона объяснил ему, что это имеет какое-то отношение к его подсознательной тревоге, связанной с необходимостью выплачивать алименты. Дон был с ним полностью согласен — он действительно выплачивал двум своим бывшим женам гигантские суммы.

— Ничего не случилось, — ответил Райан, пожимая плечами. — Просто мне нужно было смотаться из дома. В последнее время Мэнди буквально сводит меня с ума.

— Да, это ощущение мне знакомо, — кивнул Дон с сочувственным видом. — Женщины умеют до тебя добраться. Они пилят и пилят тебя с утра и до позднего вечера, а самое главное — они почему-то считают, будто имеют на это право.

Взяв со столика номер «Спортс иллюстрейтед», Райан некоторое время разглядывал помещенную на обложке фотографию пышнотелой модели в крошечном бикини.

— На Мэнди снова нашло, — объявил он после небольшой паузы. — Не понимаю, что ей не нравится.

— Прекрасно понимаешь, — ответил Дон. — Тебе, конечно, от этого не легче, но…

— Что ты имеешь в виду? — Райан бросил журнал на столик и, откинувшись на спинку дивана, с удовольствием потянулся. К нему снова возвращалось не сказать хорошее, но вполне нормальное настроение.

— А то ты не догадываешься!.. — Дон усмехнулся. — Твоя жена обожает командовать и, надо отдать ей должное, делает это очень умело. Она будет пилить тебя, пока не добьется своего… Впрочем, от самого процесса она тоже получает удовольствие.

— Ну, может быть… — протянул Райан, пытаясь убедить себя, что Дон ошибается, однако в глубине души он уже давно признал правоту друга. Как ни печально, но Мэнди нравилось доводить его до белого каления. А он раз за разом оставлял это без последствий, потому что… потому что так было проще.

— Не «может быть», а точно, — возразил Дон. — Я давно это понял, и мне кажется, тебе пора… В общем, в последнее время ты кажешься мне не особенно счастливым.

— Ну почему же?.. — Райан еще пытался возражать, но только потому, что считал лояльность одной из обязанностей мужа по отношению к жене. Кроме того, не мог же он сказать Дону, что да, его жена — зануда и стерва, но он намерен жить с ней и дальше. Даже в глазах друга ему не хотелось выглядеть безвольным кретином, неспособным на решительный мужской поступок.

— А мне все-таки кажется — тебе пора задуматься о том, как развязать этот узел, — сказал Дон, распахивая высокие балконные окна, выходившие на овальной формы бассейн с пятидесятиметровой дорожкой.

— Но послушай, — сказал Райан, вставая с дивана и присоединяясь к Дону. — Ты дважды был женат, и, кстати, оба раза неудачно, но это вовсе не значит, что я тоже должен развестись. У Мэнди есть и хорошие качества…

— Какие, например? — едко осведомился Дон. Его черный лабрадор Батч ворвался в дом через открытые двери и бросился обнюхивать Райана. — Каждый раз, когда я вижу вас вдвоем, вы либо грызетесь, либо она тебя пилит. Неужели тебе не надоело?

— Мэнди нелегко пришлось. Она многое пережила, — отозвался Райан, наклоняясь, чтобы погладить пса по голове.

— Речь не о ней, а о тебе — о том, как долго ты собираешься терпеть ее выходки, — сказал Дон. — Я понимаю, всякое может случиться, но это не значит, что ты до конца жизни должен посыпать себе голову пеплом. Нужно жить дальше, приятель, и думать не только о ней, но и о себе. Либо разведись с ней, либо заведи кого-нибудь на стороне, иначе твоя Мэнди тебя живьем сожрет.

Райан покачал головой.