— Ну мало ли… — расплывчато протянула я. — Скажем, меня забудут встретить и нужно будет заплатить за проезд. Или прикупить что по дороге. Или перекусить. 

— Всё бы тебе поесть! — возмутилась матушка. — Не переживай, еда включена в стоимость билета, а встретят тебя обязательно, не говори глупости. К тому же, мефру Винкс в тех краях все знают. Скажешь, что ты к ней. Что ты как маленькая!

Я стиснула руки под столом, перебирая оставшиеся кольца. Негусто. Теперь понятно, почему я не нашла заначек у Элис в комнате. Их там действительно не было, с таким-то отношением к деньгам в семье. Значит, чтобы получить на руки наличку я маленькая, а чтобы поехать в одиночестве к тётке через полстраны — нет? Логика железная. Мало ли что может приключиться по дороге! Где это вообще видано, отправляться в путешествие без налички? Мне аж неуютно от одной мысли, а матушку, похоже, ничего не смущает. 

Настаивать и требовать я не осмелилась. И так уже выставилась сильнее, чем собиралась, вон деир Тиннер на меня уже странно поглядывает, недоумевая, что укусило его ненаглядную доченьку. Всегда всё было хорошо и вот опять. Не решили бы, что я сбежать планирую по дороге! 

Честно сказать, мысль подобная у меня мелькала, но она заслуживала бы пристального рассмотрения лишь в одном случае — если бы я была местной и разбиралась в географии, политике и традициях. Увы, ни тем, ни другим, ни третьим я похвастать не могла. Всё что имелось в моём архиве — скудные сведения от Элис и не менее поверхностные личные наблюдения, которые я успела сделать за сегодняшнюю вылазку в город. На этом всё. Я попадусь на первом же полустанке на какой-нибудь мелочи и буду с позором отправлена обратно под крылышко родителей. Тут и загуглить негде, и маршрут уточнить, разве что спрашивать словами через рот, по старинке. 

Я благовоспитанно дождалась, пока отец отложит приборы и встанет из-за стола. Опять же, понятия не имею о здешних правилах приличия, чистая логика. Раз уж есть без него не садятся, то и завершать трапезу раньше него вряд ли можно. Вернувшись в гостевую комнату, я выгнала зачем-то увязавшуюся за мной горничную и распахнула шкатулку Элис с совершенно недвусмысленными намерениями. 

Раз уж мне не позволяют брать наличку, придётся захватить что-нибудь ценное. Пристрою в декольте или где-нибудь ещё в надёжном месте, чтобы не вытащили. С пустыми руками я выходить из дома отказываюсь! Мало ли что. 

Направо-налево я украшения раздавать не буду, само собой. Если не произойдёт какого чрезвычайного случая, вовсе верну их все на место с превеликим облегчением. Честно сказать, неловко брать чужое, пусть и в некотором роде моё — ну, моего двойника. Ох, как же всё запутано! 

Самые простенькие и непритязательные колечки и пару тонких цепочек я отложила в бархатный мешочек, нашедшийся тут же, в шкатулке, и плотно затянула ленточку на горловине. Приткну куда-нибудь потом, когда одеваться буду. 

Дверь распахнулась без стука и в комнату ворвалась мефру Тиннер. Оглядела комнату прокурорским взглядом, а меня так и вовсе будто рентгеном просветила. Интересно, чем по её мнению я тут могу заниматься? Любовника прятать в шкафу? С такими родителями это вряд ли. Скорее вырисовываются котики, с десяток, и кресло-качалка. Ну, или военный в отставке, согласный принять деточку на воспитание. 

— Предупреждаю. У тётушки Винкс веди себя прилично, — с порога начала воспитательный процесс матушка. — Ни слова про все эти актёрские курсы! Учись, занимайся, чем меньше ты будешь шастать там по окрестностям, тем лучше. 

— Так свежий воздух же! — хлопая глазами, из последних сил сыграла я дурочку. 

Хотелось заявить родительнице, что с такой заботой и опекой удивительно, как Элис ещё осмеливается мечтать без разрешения, но в последний момент сдержалась. Поездка выходит как нельзя кстати. Перекантуюсь у этой родственницы, изучу получше мир и его порядки, а там, глядишь, и найду способ заработать, чтобы доказать чете Тиннеров, что их малышка без них не пропадёт. Вряд ли здесь уже существует блогерство, но раз актёры есть, значит, и смежные профессии развиваются. Гримёры, суфлёры. Посмотрим, разберёмся. Надеюсь, тётушка не будет лезть в мои дела так же настырно, как матушка, а если попробует — быстро узнает, что кровинка выросла. 

— Гулять полезно для работы мозга! — назидательно, профессорским тоном заявила я, воздев палец к потолку. — Папенька так говорит. 

— Отец твой много что говорит, только он не разбирается в воспитании девочек, — с апломбом заявила мефру Тиннер. — А я вижу, что без присмотра и железной руки ты быстро покатишься по наклонной. Так что не вздумай там никому строить глазки, у тебя жених есть! 

— Мы же вроде решили, что я поступать буду? — уточнила я, понимая, что Элис была права в своих подозрениях. Независимо от того, будет она учиться или нет, её будущее уже предопределено родителями и отвертеться от брака с воякой не удастся. 

То есть ей бы не удалось. Я ещё потрепыхаюсь!

— Поступай, — разрешила матушка. — Отучишься, а там и замуж пойдёшь. На своих детках попрактикуешься. Если муж разрешит, может, и пристроишься куда на полставки. В принципе, женщине можно иногда и на работу ходить — всё не в четырёх стенах сидеть. Только на приличную, а не эти ваши театры! Знакомства полезные заведёшь, опять же. Будет с кем кофию выпить. 

Похоже, мефру Тиннер видела труд женщин сродни посиделкам на лавочке. Пришла, кофию выпила, потрындела с подружками о тряпках, можно и домой идти. 

— Матушка, а вы папеньке тоже так помогаете? Ради знакомств и кофия? — не удержалась я от шпильки. 

Глаза дамы сузились. Она явно не ожидала выпада со стороны тихой дочери и сейчас прикидывала, насколько я успела отбиться от рук. 

— Следи за языком! — высокомерно посоветовала она наконец. — У меня два высших образования по профилям сиделка и бухгалтер. Вот когда ты отучишься с моё, тогда и можешь рот открывать. Хотя… вряд ли ты способна и одну нормальную профессию получить. Так что слушай старших, мы с отцом желаем тебе исключительно добра. Ты же без присмотра пропадешь, а мы не вечные! О тебе должен кто-то позаботиться. 

Я стиснула зубы так, что челюсть заныла. Ответы, один другого остроумнее и убийственнее, рвались наружу, но усилием воли я их сдержала. Не время.