— Ваши извинения запоздали! — возмутился тот, — Я пришел, чтобы полюбоваться на… на ту, что мне дороже всех, а вы все испортили!

Обычно за столь яростными словами следует хлопок дверью, но Призрак просто замолчал, будто растворился в воздухе. Окончание оперы друзья досматривали в сконфуженном молчании.

Кабинет был освещен лишь лунным светом, которого, впрочем, вампиру хватало с избытком. Сидя в кресле с высокой резной спинкой, граф фон Кролок мастерил из бумаги лисицу. Занятие оригами действует умиротворяюще. Не удивительно, ведь зародилось оно в Японии, стране каменных садов, цветущей вишни и хокку. А так же стране, где до сих пор практиковали харакири. Вампир раздраженно смял недоделанную лису и швырнул комок бумаги о стену.

Уже больше двух недель прошло. Ни одного письма.

Это, конечно, еще не повод для огорчений. Наоборот, все лучше, чем получать от виконта слезные просьбы о вспомоществовании. Так что отсутствие новостей уже хорошая новость. Значит, мальчишка не успел промотаться. Или застрять где-нибудь посреди дороги и просидеть там до утра. Или, прогуливаясь по осиновой роще, где только что поработали дровосеки, подскользнуться и упасть прямиком на очень острый и тонкий пень. Или…

Ничего, сын уже взрослый, так что графу давно пора отпустить поводок. Пусть поучится жизни. А если наступит на грабли — что ж, ничто так не способствует усвоению жизненных уроков, как синяк посреди лба. Кроме того, с виконтом поехал Альфред, который так и излучает положительное влияние. Уж он-то не даст Герберту впутаться в неприятности… потому что любую неприятность Альфред застолбит первым. Но во столько раз возрастает вероятность того, что случится беда, если эта парочка действует сплоченно?

Потянувшись, фон Кролок позвонил в колокольчик — вернее, в колокол, который мог бы украсить небольшую часовню. Через пару минут в кабинет влетела Магда, на ходу поправляя передник.

— Простите, Ваше Сиятельство, я чуть-чуть задержалась, потому что…

Жестом граф велел ей замолчать.

— Магда, сколько раз нужно повторять, чтобы ты не трудилась объяснять свое опоздание? Есть вещи о которых лучше не знать, и почти все они присутствуют в вашем с Шагалом репертуаре.

Горничная неуверенно хихикнула.

— А теперь будь так добра и наведайся на почту. Спроси… ну там не пришло ли чего. Ведь в мой замок ни один почтальон не сунется после того досадного происшествия в 1834 м.

Тот почтальон страдал гиперответственностью. Поэтому в ночь зимнего солнцестояния — т. е. в самый разгар Бала — он постучался в ворота замка, чтобы доставить открытку от прадедушки Фердинанда… Гости были довольны, ведь на сытый желудок танцевать веселее. Зато Герберт, подписанный на дюжину модных журналов, плакал от разочарования, потому что его подписка на 1835 год пропала даром. Как впрочем, и на 1836, и еще на много лет вперед. Новый почтальон появился в здешних краях лет через 10, когда кончина его предшественника успела превратиться в жутковатую легенду.

— Но Ваше Сиятельство…! — когда фон Кролок задумчиво приподнял бровь, служанка исправилась, — С удовольствием. Ну, я побежала.

Накинув на плечи шаль, Магда вышла за ворота. Хотя на дворе стояла весна, в горах до сих пор лежал снег по колено. Но прогулка обещала быть легкой — от замка до почты в снегу была протоптана дорожка.

Служанка покачала головой. Святые угодники, ведь 12й раз за неделю!

* * *

Доктор Джон Сьюард восседал на краю кровати. Несмотря на поздний час, на нем был твидовый костюм с белой накрахмаленной рубашкой. Переодеваться ко сну он пока что не собирался, на случай, если кто-нибудь вломиться с докладом. Хотя они ведь бодрствуют ночами, так что застать их в номере вряд ли удастся. Но почему бы не проверить хотя бы из спортивного интереса? Даже если это и вспугнет их, не велика беда, доктор Сьюард все равно сумеет их найти. Париж не так уж велик, чтобы не отыскать в нем парочку упырей. Будь они хоть иголкой в стоге сена, у Джона Сьюарда найдется магнит.

Расстегнув высокий воротничок, он снял с шеи овальный медальон на цепочке. В его руках медальон покачивался как маятник. Если смотреть на его мерные движения, это отлично успокаивает нервы. Мужчины носят медальоны разве что в приторных романах. Но именно в романах героини угасают со словами молитвы на устах, а после смерти, лежа на облаках, посылают воздушные поцелуи своим возлюбленным. Пусть так и будет. Вернее, пусть так и было. Пусть останутся лишь воспоминания и ради всего святого, пусть они будут сентиментальными.

Дождавшись полуночи, доктор Сьюард переоделся в ночную сорочку, достал из саквояжа распятие, положил его под подушку, затем вытянулся на кровати. Сегодня ему даже не понадобится лауданум, потому что удача наконец улыбнулась и можно спать спокойно.

Этой ночью, впервые за много лет, ему не снились ступени.

* * *

— … и особенно когда поналетели ангелы, это вообще была первосортная жуть! У меня волосы дыбом встали! — произнес Альфред восхищенным тоном, каким дети пересказывают друг другу готические романы, утащенные у старшей сестры из-под подушки. Виконт лишь снисходительно улыбнулся. Представление закончилось, и теперь они направлялись к отелю, дабы вкусить заслуженный отдых. До рассвета было еще далеко, поэтому можно неспешным шагом пройтись по площади перед Оперой и даже заглянуть в темные закоулки, в надежде, что какой-нибудь грабитель остановит двух хорошо одетых молодых… людей. Моральные принципы Альфреда были тверды, но даже он должным образом отреагирует на такую провокацию. Увы, на улицах было спокойно, как в воскресный полдень. Даже у воров есть ангелы-хранители.

Впереди замаячил отель, а Герберт не без удовольствия отметил, что в их окне уже горит свет. Значит, Куколь вернулся с ночной эскапады и застилает им гроб…

За окном появился силуэт. Затем еще один. Обе фигуры не имели ничего общего с вампирским слугой. Для начала, они были повыше ростом, не говоря уже об отсутствии горба. Возможно, кто-то из гостиничной прислуги решил наведаться в номер среди ночи, но эта версия была слишком хороша, чтобы быть правдой.

Виконт остановился и схватил друга за руку, кивком указав на окно.

— У нас гости? — Альфред недоумевающе приоткрыл рот.

— Похоже что да, — отозвался Герберт с кислой миной.

Да, гости. Из тех что вместо дверного молотка используют таран.

— Пойду-ка я поздороваюсь с ними, хотя вряд ли мы действительно желаем друг другу здоровья.

Друзья подошли чуть ближе. Задрав голову, Герберт прикинул расстояние до окна — можно залететь на балкон, обернувшись летучей мышью, но на сегодня полетов с него хватит. А то еще несколько ночей подряд он будет облизываться при мысли о комарах. К счастью, по кирпичной стене вился плющ. Он был таким сухим и хрупким, что даже самый отчаянный любовник не стал бы карабкаться по нему на балкон к своей пассии, но для вампиров лазанье по стенам входит в абсолютный минимум полезных навыков. Сбросив плащ на руки Альфреду, виконт начал взбираться вверх, стараясь не сломать ногти. Возле балкона ухватился за перила, подтянулся, но перелезать не захотел. Чтобы избежать такой компании, можно и повисеть.