Лиза, октябрь 1994 года

Все аттракционы давно уже завершили свой сезон, и парк казался непривычно тихим и опустевшим. Возвышающаяся вдали над жёлто-красными кронами деревьев громада “чёртова колеса”, окутанная туманной дымкой, выглядела нереальной, почти призрачной. Даже не верилось, что ещё каких-то пару месяцев назад здесь всюду кипела жизнь: крутились карусели, звенел детский смех, малыши рассекали по залитым ярким солнечным светом дорожкам на самокатах и трёхколёсных велосипедах, каникулярные школьники ломились за сахарной ватой или мороженым в стаканчиках, а в кассы за билетами на аттракционы выстраивались длиннющие очереди.

Впрочем, несколько маленьких кооперативных кафе, которые за последние годы повырастали на территории детского парка, словно грибы после дождя (Лиза подозревала, что не слишком законным путём), работали даже осенью. Но сейчас были закрыты и они: в половине девятого утра мало кто стремился отведать жилистого шашлыка и выпить пива, одновременно услаждая себе слух песнями Круга или Шуфутинского.

— Давай скорее за дело! — поторопил Тимка, присаживаясь на корточки и разворачивая захваченный дома большой холщовый мешок. — Быстрее начнём — быстрее освободимся…

Лиза с сомнением пошевелила носком ботинка груду опавшей листвы. Вместо ласкающего слух шуршания золотистого ковра она явственно различила противное хлюпанье.

— Слушай, да они все мокрые! — наклонившись, она брезгливо, двумя пальчиками, ухватила один лист за черешок. — И грязные…

— Тоже мне, прынцесса, — беззлобно огрызнулся Берендеев, уже резво наполняя мешок листьями. — Конечно грязные. И конечно мокрые. Ночью же дождь был!

— Но я так не могу, — Лиза растерянно пожала плечами. — Знала бы — хоть резиновые перчатки взяла, что ли…

— Чистоплюйка-неженка, — снова подколол он её, похоже, не особо удивлённый поведением одноклассницы. — Ну ладно, тогда ты просто держи мешок, а я сам буду туда всё складывать, так уж и быть.

Лиза осторожно присела рядышком и послушно ухватилась за края мешка. Тимка деятельно продолжил свою работу.

— Вообще тупая идея, если честно, — подумав, сказала Лиза. — Как можно украсить листьями зал?

— Ну почему “тупая”… — рассеянно откликнулся Берендеев, не отрываясь от своего занятия. — В принципе, есть много способов. К примеру, расставить листья в стеклянных банках, как букеты цветов. Подвесить на ниточках к потолку. Украсить ими сцену и занавес…

— А ещё врал, что мышление у тебя не творческое, — проворчала она. — Вон как фантазия разгулялась!

По небу низко прошёл самолёт. Лиза и Тимка синхронно подняли глаза и проводили его взглядами.

— Лизюкова, — спросил вдруг одноклассник, — а о чём ты мечтаешь?

— Я? — Лиза смутилась. — Даже не знаю…

На самом деле, она, конечно же, знала, но не собиралась озвучивать это перед Берендеевым. Все её мечты сейчас связывались с Олегом и были переполнены романтикой первой любви.

— Да ладно врать-то, — фыркнул Тимка. — Твоя мечта у тебя на лбу написана. “Ах, пусть сегодня на осеннем балу Олежек пригласит меня потанцевать!” — пропищал он смешным тоненьким голоском, явно передразнивая её саму, Лизу.

Она вспыхнула.

— А что, это… действительно так очевидно?

— Ну, вообще-то, нет, — Тимка почесал нос, не замечая, что там остаётся грязный след. — Просто я слишком хорошо тебя знаю. К тому же полшколы сохнет по этому придурку и зазнайке Тошину, ты не исключение…

Лизе почему-то стало чуточку обидно, что она — такая же, как все.

— Ладно, — сказала она торопливо, чтобы перевести тему. — А вот ты… сам-то ты о чём мечтаешь?

— Стать хорошим врачом, — без запинки ответил Берендеев. — И… жить в домике у самого моря. По утрам выходить из дома в собственный сад прямо босиком, есть немытый виноград с куста, слышать, как плещутся волны неподалёку… А ещё, чтобы жена пекла пирожки с орехами и абрикосами на завтрак. И с рыбой, я их тоже очень люблю, — завершил он свой монолог.

Несколько ошеломлённая такой чёткой и одновременно идиллической картинкой, Лиза посмотрела на него насмешливо.

— Жена-а? — протянула она многозначительно.

Тимка покраснел весь, не только его уши — и лоб, и щёки, и подбородок, и даже шея запылали. Друг явно пребывал в сильнейшем смущении.

— Ну да, жена. А что здесь странного? Ведь будет же она когда-нибудь у меня… Или, по-твоему, я такой урод, что вообще без шансов?

— Что ты! — торопливо заверила Лиза. — Ты очень даже ничего. Я бы даже сказала, симпатичный.

Берендеев заполыхал ещё ярче.

К девяти часам они притащили в школу обещанный Одувану мешок листьев и, пока их не запрягли заодно украшать актовый зал к празднику, быстренько свалили. Тимка отмыл перепачканные руки в туалете, а затем они с Лизой вышли на школьное крыльцо и остановились в задумчивости.

— Ну что, по домам? — спросил Берендеев. — Вечером увидимся, спасибо за помощь…

— Я не домой сейчас, — Лиза вспомнила о платье. — Нужно заскочить кое-куда по делам.

— А может, напоследок сожрём по чебуреку? — Тимка кивнул в сторону вещевого рынка. — Я угощаю.

Лиза расплылась в довольной улыбке.

— Змей-искуситель! Конечно же, сожрём!

В этот раз решено было остановить свой выбор на беляшах — сегодня они как-то особенно удались, аромат из ларька доносился просто одуряющий. Расплатившись, Тимка подал однокласснице румяный беляш в промасленной бумажке, и Лиза, стараясь не капнуть на куртку жиром, с наслаждением впилась зубами в пышное жареное тесто, пропитанное пахучим мясным соком, обжигаясь и жмурясь от удовольствия.

— Здорово, Ушастый! — раздалось вдруг прямо над ухом, и шокированная Лиза вздрогнула, моментально узнав голос, ещё даже не разглядев толком его обладателя.

— Даров, Тотошка, — невозмутимо откликнулся Берендеев, окидывая одноклассника снисходительным взором и спокойно принимаясь за свой беляш: он увлечённо жевал и с аппетитом причмокивал, только что не чавкал, и Лиза готова была поклясться, что он делает это напоказ, специально и демонстративно, в пику такому чистенькому и прилизанному Олегу, похожему на героя американского молодёжного сериала.

Это и в самом деле был он, Олег Тошин — объект Лизиной тайной влюблённости. Если его и смутило детское обидное прозвище “Тотошка”, то виду он не подал — по сути ведь, сам напросился. Взгляд Олега переместился на одноклассницу.

— Привет, Лизюкова, — поздоровался он.

Лиза хотела было ответить, но от волнения кусок беляша в буквальном смысле встал у неё поперёк горла. Она отчаянно пыталась проглотить его и сделать вдох, боясь, что сейчас просто некрасиво раскашляется и расплюётся. Тараща глаза и чувствуя, что вот-вот оконфузится (если до этого, конечно, не задохнётся), Лиза вдруг громко икнула и с облегчением почувствовала, что злосчастный кусок наконец проваливается и скользит вниз по пищеводу.