– Ошибки быть не может? – спросил Роман.

Дубинин покачал головой.

– Исключено. Хотя внешность он подкорректировал капитально. На лице имеются микрошрамы от операций. Изменил форму ушей, носа, век. Опознать его по фото невозможно. Другой человек. Но мы идентифицировали его по отпечаткам пальцев. Благо у нас имеется дубликат архива Штази. Дактилоскопический анализ с точностью показал, что это Шпильман. Вот такие пироги.

– Да, – кивнул Роман. – Любопытно. Судя по тому, как он работал, навыков он не растерял. Видно, подвизался все эти годы на прежнем поприще.

– Наверняка. Кстати, в Москву он приехал под именем Макса Клюфта. Менеджер из Висбадена. Документы в порядке. Легально поселился в гостинице.

– Давно приехал?

– Три недели назад.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Что ничего не понятно.

– Вот именно.

Дубинин прищурился.

– Интересно, кому это ты так насолил, что по твою душу прислали киллера аж из-за границы?

– Бог его знает, – пожал плечами Роман. – Как говаривал Козьма Прутков, и устрица врагов имеет. А у меня их – море. Так что даже предположений нет.

– Ну-ну. Устрица. Пойду доложу шефу, что ты здесь. Застегни ворот.

– Ладно.

– Морозов!

– Есть, товарищ подполковник.

Роман застегнул все пуговички, кроме последней, под самым горлом. Ну, должен же Слепцов понимать, что без галстука на последнюю пуговицу не застегиваются. Не живет же он всю жизнь в форме, когда-то и по-человечески одевается.

Дубинин вышел из кабинета, указал на дверь.

– Заходи.

Роман молча прошел мимо него, чуть задержался на пороге.

Сейчас начнется.

Дверь закрылась.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Проходите, капитан, садитесь. Добрый день.

Слепцов вышел навстречу, протянул руку. Роман удивился до того, что даже забыл сострить на этот счет. Мысленно, разумеется, поскольку грубить первым было не в его правилах.

Рука у генерала была большая, пухлая, увесистая. Генеральская, одним словом, рука.

Указав на стул, Слепцов сел за свой стол. Это всегда было внушительное зрелище – Слепцов за своим столом. Золото погон, роскошный китель, гирлянда значков на груди, очки в золотой оправе, отливающая сталью седина. Взгляд, могущий испепелить в одно мгновение. И поджатые, съеденные годами губы, с которых щедро слетали язвительные замечания и суровые внушения.

В ожидании последних Роман повесил голову и приготовился молча снести все, что потребуется. Заслужил, чего уж там.

Однако Слепцов, удивив с порога, продолжал удивлять и дальше.

– Как вы, капитан? – отечески посверкивая очками, спросил он. – Как рана?

– Ничего, товарищ генерал, – осторожно ответил Роман. – Не беспокоит.

– Вы бы зашли к нашим врачам. Пусть посмотрят.

– Есть, товарищ генерал. Зайду…

Слепцов заглянул в лежащую перед ним папку.

– Подполковник Дубинин сообщил вам, кто на вас покушался?

– Сообщил, товарищ генерал.

– Что еще вам известно?

– Только это, товарищ генерал.

Слепцов добродушно улыбнулся.

– Мы давно работаем вместе. Зовите меня наедине Николаем Викторовичем.

– Хорошо… Николай Викторович.

Роман не без труда преодолел сложный внутренний барьер, образованный из двух десятков лет армейской субординации (где капитан, а где генерал) и трех лет острой взаимной неприязни со Слепцовым.

Николаем, как выяснилось, Викторовичем.

Ладно, пусть все идет так, как идет. Не он первый предложил этот компромисс. Не ему и расхлебывать.

– На чердаке найден пистолет системы «глок», – сообщил Слепцов. – Сделан он по спецзаказу, отпечатков на нем не остается. Так что, если бы вас… гм… если бы покушение прошло успешно, у нас не было бы ни малейшей зацепки для установления личности убийцы.

– Похоже, что так, – согласился Роман.

– Это могло бы иметь катастрофические последствия. Понимаете, почему?

– Примерно, товарищ генерал.

Вот уж не думал, расправил плечи Роман, что его скромная персона оценивается столь высоко.

Но все оказалось проще. И одновременно сложнее, как это часто бывает при заведомо упрощенной трактовке очевидного.

– Наверху уже проинформированы о случившемся. И это вызвало, как бы сказать точнее, большое волнение. Выходит, что кому-то известны имена и адреса наших сотрудников. Если, конечно, не имеет места частный случай.

Роман начал понимать, к чему ведет генерал, и плечи его медленно опустились.

– Как вы сами полагаете, Роман Евгеньевич, это не ваши личные делишки местного, так сказать, характера? Возможно, кто-то из заправил отечественного теневого бизнеса решил расквитаться с вами за какой-то ваш грешок. Тогда и адрес ваш был кому-то известен, и выследить вас было проще. Такое вероятно?

Роман хотел обидеться. Но, глядя на горящую в очках Слепцова надежду, решил, что обижаться не следует. Похоже, происшествие вызвало большой переполох. Гораздо больший, чем он ожидал. Как же, под удар поставлено все Управление, ни много ни мало. Если кто-то владеет информацией по всему штату сотрудников, это приведет к серьезнейшим осложнениям. Масса народа по всему миру лишается прикрытия, и, чтобы всех обезопасить, государству придется затратить колоссальные средства. Поэтому так ласков Слепцов. Он просто напуган, дошло до Романа. Дело теряло контуры отдельно взятого инцидента и приобретало размах глобальной проблемы.

– Так что, Роман Евгеньевич? – повторил искательно Слепцов. – Возможно, что это местные, так сказать, разборки? Что вы сами думаете по этому поводу?

– Конечно, я не безгрешен, – сказал Роман, взвешивая каждое слово. – И порой у меня, как у каждого человека, возникают межличностные конфликты. Но я уверен, что никому здесь я не испортил жизнь настолько, чтобы для моего устранения нанимать киллера из-за бугра. В крайнем случае, обошлись бы своими силами, у нас таких спецов хватает. К тому же услуги профессионала уровня Шпильмана стоят весьма недешево, а я слишком скромная персона, чтобы из-за меня входить в подобные расходы.

– То есть, – уныло подытожил Слепцов, – вы можете поручиться, что за приезжим киллером не стоял местный заказчик?

– Могу, товарищ генерал.

– Выходит, след тянется оттуда?

– Похоже, что так.

– Но как оттуда могли выйти на вас здесь?

Роман промолчал. Ответ напрашивался сам собой.