Главная героиня: Екатерина Валуа, королева-консорт[12] Англии.

Место действия: Франция, Англия.

Время действия: 1385–1437 годы

Вот вы думаете, почему знаменитый английский король Генрих VIII такой нервный был? То разводы, то казни, то войны, то террор по всей стране. Понятно, что семейная ситуация у него была не из лучших: жены, тещи, дети, за появление которых приходилось буквально со всем светом бороться, а они еще, назло родителю, нагло оказывались девочками. Плюс, безусловно, болезни и травмы, они тоже характер не улучшают. А уж наследственность! Мало того, что по маме Генрих был потомком английского короля Эдуарда III, так еще по линии отца в его родне присутствовали короли французские. Что с той, что с другой стороны попадались такие неординарные личности, прямо каждый третий – мечта платного психотерапевта, а то и психиатра. С французской стороны, конечно, особенно.

Генрих с полным основанием мог бы себя охарактеризовать, как тот король в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца:

– Я страшный человек! Очень страшный. Я тиран! Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен. И самое обидное, что не я в этом виноват… Предки. Прадеды, прабабки, внучатные дяди, тети разные, праотцы и праматери. Они вели себя при жизни как свиньи, а мне приходится отвечать. Паразиты они, вот что я вам скажу, простите невольную резкость выражения. Я по натуре добряк, умница, люблю музыку, рыбную ловлю, кошек. И вдруг такого натворю, что хоть плачь. Я вместе с фамильными драгоценностями унаследовал все подлые фамильные черты. Представляете удовольствие? Сделаешь гадость – все ворчат, и никто не хочет понять, что это тетя виновата.

Не знаю, как там тетя – вроде тети Генриха ничем плохим себя не запятнали, хотя и не всех теть это уберегло от эшафота, – но в любом случае ему было на кого сваливать свои странности. Одна из прабабушек заслуживает в этом смысле пристального внимания: и с точки зрения фамильных черт (не столько подлых, сколько печальных), и с точки зрения биографии. Звали эту знаменитую королевскую прабабушку Екатерина Валуа.

Родители у нее, прямо скажем, были граждане сильно специфические. Отец – король Франции Карл VI. В юности очень симпатичный король был, между прочим: и собой красавец, и характер имел хороший. В двадцать лет отстранил от власти дядюшек, составлявших регентский совет, взял на себя управление страной. Заключил перемирие с Англией, с которой на тот момент продолжалась так называемая Столетняя война. Назначал своими советниками людей не обязательно знатных, зато достаточно компетентных. Был доброжелателен и любезен с окружающими, не забывал оказанных ему услуг, явных несправедливостей старался не творить. И в народе своего короля любили – а как его, такого прекрасного, не любить? И в семье у него царили мир да любовь.

Женат Карл был на Изабелле (Елизавете), баварской принцессе из семьи Виттельсбахов. Очень выгодный на тот момент был брак, надо сказать: Виттельсбахи, помимо Баварии, были правителями графств Эно и Голландия. Так что, женившись, король приобрел очень даже полезных стратегических партнеров. Ну и жену-красавицу, конечно.

Только вот… у вас красивая немецкая фамилия Виттельсбах никаких нехороших ассоциаций не вызывает? Если вызывает, то очень правильно. Баварские Виттельсбахи сквозь века гордо несли «гены безумия»: количество психически больных представителей этой фамилии превышало допустимые нормы. И опять же считалось, что виноват во всем их предок по имени Оттон, которого какая-то нелегкая понесла однажды на охоту. Охотился он высоко-высоко в горах, но не в нашем районе, а в Тироле. А тут навстречу откуда ни возьмись – фея. Чего, говорит, тебе надобно, старче? Оттон не стал размениваться по мелочам, как известный всем старик, поймавший золотую рыбку, и зашел с козырей: попросил корону. Фея сразу как-то замялась и говорит: «Ты знаешь, корону я тебе дать могу, но она идет в комплекте с такой вещью… Не очень хорошей вещью, я тебе ее прямо не советую приобретать». Но Оттон слишком долго мечтал о карьерном повышении до должности короля или даже императора, так что побочные эффекты его не сильно волновали. Ну и получили Виттельсбахи корону, а вместе с ней – несколько человек с левой резьбой в каждом поколении.

Карла VI такая семейная история невесты ничуть не смутила. Подумаешь, у него самого мама, Жанна Бурбонская, в конце жизни буйнопомешанная была. И ничего, вот он же сам в порядке. И действительно, сначала за королем никто ничего странного не замечал. Разве что в какой-то момент он уж очень откровенно стал посматривать налево – на жену своего брата Людовика Туреньского, Валентину Висконти, дочь миланского герцога. А она как раз мужа любила, хоть и непонятно за что, и королю решительно отказывала (прямо по Райкину: «деверь, закрой деверь с той стороны»). А Карл был одержим своим чувством – как сейчас принято говорить, впал в аддикцию. «Доктора перепужались, говорят: любовный шок!..» (Л. Филатов). Но если каждого короля, который упорно осаждает неприступную красавицу, объявлять сумасшедшим, то того же Генриха VIII надо было экстренно госпитализировать еще в начале отношений с Анной Болейн.

А у Карла в дальнейшем состояние здоровья стало ухудшаться. В возрасте примерно двадцати четырех лет он перенес лихорадку, после чего стал какой-то раздражительный. Однажды, во время похода на Бретань, один из пажей уронил копье, и оно упало с грохотом, ударившись о какую-то железяку. Задремавший было король проснулся от резкого звука и отреагировал немножко нервно. Он первым делом заколол пажа, а потом гонялся с оружием за своими родственниками и приближенными, не узнавая их. Еле повязали. (Не шумите в общественных местах! Например, в самолетах. А то неизвестно, в каком состоянии нервы вон у того дядечки, только что задремавшего в кресле через проход от вас.)

Потом был злополучный праздник, когда на короле загорелась одежда и он едва не погиб. Этот случай тоже способствовал развитию болезни Карла. Вскоре приступы безумия стали повторяться регулярно. Во время приступов король не узнавал королеву и требовал: «Уберите от меня эту психическую!» Приближенные ему возражали: «Да это же ваша супруга!» «Это моя супруга? – удивлялся король. – Мамуля? У которой мальчик и шесть девочек?» Ну да, примерно такая ситуация тогда была в королевской детской.

В периоды просветления Карл выглядел вполне нормальным человеком, занимался государственными делами и навещал спальню королевы. Супружеские отношения у королевской четы еще существовали, и дети рождались исправно. Главное было не пропустить момент, когда снова начнется. Когда подступала болезнь, король крушил все вокруг, не узнавал близких, уверял, что никакой он не король и фамилия его вовсе не Валуа, а имя не Карл. Иной раз воображал, что сделан из стекла, и не давал никому к себе прикоснуться, боясь быть разбитым. По этой же причине не давал себя переодевать, мыть и брить, так что воняло от его величества хуже, чем от вокзального бомжа.