Но грусть тут же сменилась тревогой. Ощутил, что меня треплют, словно котенка или же куклу. Чувство, будто гигантский ребенок решил поиграть, сделав живую Барби.

С трудом разлепил глаза, чтобы слегка осмотреться. Все оказалось ужасно. Лучше б меня, и правда, трепали… На деле же, были веревки. Несколько человек, старательно их тянули, прикрепляя меня к двум столбам.

Я находился на поляне посреди леса. Было уже темно, но по периметру пылали огни. В тусклом свете заметил много солдат. Вооружённые люди шли отовсюду, собираясь в большую толпу.

Столбы стояли на дощатом помосте, напоминавшем сцену для представлений. Помост охраняли несколько человек, вооруженные «калашами».

– Это что за флешмоб… Я так не договаривался. Какого хрена вы делаете… – Произнес слабым голосом.

Тут же ахнул, осознав ужасную вещь. На всей территории мужчин попросту не было. Женщины! Девушки, бабки, девчонки, но только не парни.

Связывали меня трое мощных бабищ с крупными плечами и скуластыми лицами. На охране стояли хрупкие девочки, одетые в юбки и джинсы.

– Господи, секта! – Пронеслось у меня в голове. – Анти мужской, феминистический культ.

Сколько фильмов снято об этом! И обычно они не особо приятны. Судьба главного героя там весьма незавидна. Кто бы мог подумать, что таким героем вдруг сделаюсь я.

Интересно, что они замышляют? Одежду вроде не сняли. Хотя рюкзак с пистолетом забрали. Хорошо это или плохо? Конечно, голым быть вдвойне не комфортно. Но и одетого парня можно как следует вскрыть. А также… сварить в масле, зажарить, бить током или расплющить кувалдой.

Воображение рисовало жуткие вещи. Не помня себя, начал усиленно дергаться, стараясь хоть как-то освободиться.

Это не принесло результата, тогда я вскрикнул изо всех сил, обращаясь ко всем, кто услышит:

– Прекратите немедленно! Я такой же, как вы! Я за вас, это правда! Отпустите, у меня есть важная информация! Вы допускаете ошибку. Развяжите меня, черт возьми!

Голос ушел в пустоту. Никто даже не дёрнулся. Галдёж толпы лился монотонной рекой, будто здесь ничего не случилось.

Тем временем, бабищи закончили дело. Затянув узлы, они подошли спереди, пристально смотря мне в глаза. Ничего хорошего это явно не предвещало. 

Троица была одета в растянутые робы: брюки, рубашки, китель. Они напоминали… мужчин. И лишь грудь с плоскостью ниже пояса выдавали принадлежность к женскому полу.

— Чего орешь? — Грубо сказал одна. Остальные весело улыбнулись.

— Вы кто такие… Вы главные? Отпустите меня, к чертовой матери, я ничего не сделал!

— Мы не главные, — сказала еще одна «барышня». — Мы мужики, понимаешь?

– Ага, блин, очень заметно… Что за клоунада, девчат!?

– Не клоунада, сладкий. Просто надо кому-то парней замещать. Вот мы и помогаем бабенкам, почему бы и нет.

Лесбиянки! Настоящие трансвеститы или кто передо мною вообще!? На вид больше сорока лет. Им бы детей в институт провожать, а не играть в феминистские игры.

Но я не в лучшем положении, чтобы спорить. Несмотря на отвращение, старался реагировать сдержанно.

– Знаете, парней хорошо замещают… парни! Вы подумайте на досуге. А пока, разрежьте верёвки! Уверен, мы сможем договориться!

Одна из бабищ подошла чуть поближе. Протянула руку, крепко взявшись за горло.

– Послушай сюда, малахольный, — грубо процедила она. — Мужики — это низшие существа, которые сеют зло, разврат и насилие. В реале вы угнетаете нас! Здесь мы можем дать вам отпор. Так что не тявкай лишнего, ладно. Иначе, заплатишь, урод!

– Спокойно, сестра! Гнев – не наш метод.

— Он не достоин твоей злости, перестань! — Крикнули остальные.

Дама убрала мускулистую руку. Я громко кашлянул, чувствуя комок в глотке.

— Хах, вот значит как… И почему тогда высшие существа убивают людей? Если вы так умны, то должны идти… мирным путем… -- Прохрипел, с трудом извергая слова.

– Мы никого не убиваем, мальчик. Ты не понял, это не казнь. Это суд! – Произнесла самая худая из троицы.

– Суд, за что? Я не совершал преступлений!

– Ты нет, но твой род угнетал нас веками!

– Род? Да причем здесь это!? Отпустите немедленно, твари! Чертовы ведьмы! Хватит, я сказал, перестаньте! Вернусь с респауна, и всех уложу!

Несмотря на больное горло, я орал весьма бодро. Чья-то рука заткнула мне рот. Женский голос на ухо тихо пропел:

– Не мешай девочкам отдыхать. Ты портишь всю атмосферу. Не надейся, веревки никто не развяжет. Еще один писк, отрежем язык. Будешь отвечать Светлейшему жестами!

Как ни странно, это слегка обнадёжило. Может «светлейший» во всем разберется? Должен же в этой психушке быть кто-то нормальный…

– Хорошо… – Простонал я, кивнув головой в знак согласия. По щеке слегка потрепали, оставив на время в покое.

Когда «тяжеловесы» ушли, я смог осмотреться получше. Вечеринка под открытым небом! Непринужденная обстановка, где кучки разношёрстных людей смеются, шутят, болтают.

Кто-то пьет из бокалов и кружек, у кого-то в руках еда. Она здесь не особо нужна. Но для удовольствия можно поужинать.

Нет ни одного мужика, что весьма странно. Зато сами женщины довольно милы. Есть яркие школьницы с большими глазами, увядающие «тридцатилетки» с крупными формами, напомаженные дамы за сорок. Имеются пацанки в спортивных костюмах. Толстушки и настоящие модели, грубый взор и нежные глазки…

Все смешалось в одну пелену. Настоящий цветник среди леса. Правда, растения в нем плотоядны. И я стану для них порцией корма.

Как следует, поразмыслив, начал немного скучать. Руки и ноги болели. Хотелось упасть на землю, полежать хотя бы секунду. Этого сделать нельзя, отчего становилось ужасно. Поскорей бы уже казнили! Потеряю, чертову жизнь, но избавлюсь от пыток.

Все не так просто, «девочки» мирно тусили. Над лесом поднялась луна. Выходит, она здесь все-таки есть. Странно, но вдруг захотелось спать. Больной организм отключался. Чтоб избавиться от страданий, он провоцировал сон. В какой-то момент я поддался такому рефлексу, свесив подбородок на грудь.

Не знаю, сколько был в забытье, но разбудило ведро холодной воды. Его плеснули на тело, намочив всю одежду.

Вокруг стало тихо. Раздался голос молодой девушки:

– Замрите же, сёстры! Шествует Светлейший Судья!

– Кто еще, нахрен… Я сейчас сдохну. Снимите с меня эту дрянь, – промямлил под нос. Но в гробовой тишине слова грохотали, как гром.

Никто не пытался заткнуть. Можно было даже кричать. Все вокруг замерли, смотря вниз. Трепетали будто перед лицом Бога.