Как-то я застал их за разговором:

– Уилл, я правда не знаю, что на него нашло. Никогда он так себя не вёл. Да, бывало, пил, брал бутылочку-другую из моих запасов, но подростки все такие, дай им только добраться до запретного.

– Забудь, это уже в прошлом. Наши сыновья снова помирятся и будут дружить, как раньше.

Вот только всё вышло наоборот. Гедеон не только не простил Оскара за пьяную выходку, но и окончательно перестал с ним общаться. Каждое мероприятие, где собирались друзья нашей семьи, превращалось для Гедеона в сплошную пытку. Он не показывал открыто своё отношение, но я видел, как ему нелегко поддерживать беседу с Бернардом Доном, Леоном Кагером и близнецами Брум, Оливером и Оливией, когда на заднем плане маячил Оскар.

К третьему курсу Академии Святых и Великих Оскар стал разгильдяем: учился плохо, прогуливал и пил не просыхая. Мистер Вотермил нанял целый штаб людей, которые занимались тем, что искали и забирали Оскара с вечеринок: от масштабных и дорогих, устроенных чистокровными, до маленьких сборищ низших на Запретных землях. В перерывах между подростковыми запоями Оскар выглядел вполне успешным представителем чистокровной семьи. Он много общался на банкетах и мероприятиях, был дружелюбным и не оставлял попыток заговорить с Гедеоном.

– Это одно из моих любимых мест, – проговорил Оскар, когда мы уселись за дальний столик. Это оказался рыбный ресторан; мы проехали весь город и очутились у причала. Нам открылся потрясающий вид из окна. Я бы хотел сесть поближе к окнам, но все столики уже были заняты. Мы ушли далеко в зал, в такое тёмное место, где ничего не стоило подвернуть ногу, упасть, и тебя бы не заметили. Подошедший официант спросил, нужно ли зажечь свечи (всё это выглядело так, будто Оскар собирался сделать серьёзный шаг в наших отношениях; мне захотелось сию же минуту встать и выбежать из заведения), но, слава богу, Оскар просто попросил сделать поярче свет в настенных светильниках. Я впервые был здесь и затруднялся с выбором блюд, поэтому за меня это сделал Оскар.

– Гедеон не слишком любезен с тобой, – произнёс он, когда официант, получив заказ, принёс напитки и отошёл на безопасное расстояние. Я аж поперхнулся водой от неожиданности. Вотермил протянул мне салфетки. Если бы он не был зависим от алкоголя и больше времени уделял учёбе, возможно, он вполне мог стать хорошим другом. И, может быть, даже братом.

Но Гедеон… Гедеон любезен со мной ровно настолько, насколько мясник любезен с телёнком, идущим на убой.

– Ну… – Мне вдруг захотелось защитить наши отношения с братом, но я не знал, как лучше это сделать. – Иногда он добр.

Например, на днях он очень разозлился (когда узнал от Сильвии, что Скэриэл был у меня ночью), но сдержался и даже не разнёс ни одной комнаты. Его гнев вылился в громкий хлопок дверью перед моим носом, когда, проходя мимо него, я, сглупив, пожелал ему доброй ночи. Конечно, зря я это. Нужно было просто отсидеться в своей комнате.

– Готье, я бы не спрашивал, не будь мы так близки, – Оскар выглядел нервным, будто сам не верил в свои слова, – но ты уже выбрал себе наставника? Знаю, что ещё очень рано и впереди целый год до поступления…

Вот ради чего было устроено всё это представление: Оскар хотел стать моим наставником и с моей помощью заработать баллы. Я испытывал двоякие чувства. С одной стороны, я догадывался, что ему что-то от меня нужно. С другой, я расстроился и не мог объяснить себе, почему, ведь для меня Оскар был просто бывшим другом Гедеона. Мне вдруг захотелось встать, жёстко отказать ему и уйти.

– Я… – «скажи, что выбрал брата, скажи, что выбрал брата», – ещё не решил.

Меньше всего мне хотелось терпеть общество Оскара Вотермила первый год в Академии и тащить на своём горбу его оценки. Но ещё меньше хотелось соврать про Гедеона и потом ощутить на себе гнев брата, когда ложь вскроется. Врал я ещё хуже, чем общался с людьми.

– Подумай насчёт меня, договорились, дружище? – Это были его последние слова перед тем, как нам принесли заказ.

Оставшееся время мы провели, наслаждаясь едой. Я даже не сразу понял, как был голоден до этого. Если забыть о предложении Оскара, то наша дальнейшая беседа – мы действительно поговорили, и я даже получил от этого удовольствие – вышла довольно интересной. Оскар рассказывал смешные истории из своего детства: как он пытался обдурить гувернёра, когда не хотел делать уроки, и симулировал боли в животе, но гувернёр был не робкого десятка, имел медицинское образование и в качестве наказания использовал клизму. Я посмотрел на Оскара другими глазами. Он оказался весёлым, остроумным, хорошо ко мне относился с самого детства, и при других обстоятельствах мы могли стать чуть ли не лучшими друзьями. Но Гедеон этого не допустит.

Я вышел в уборную, когда Оскар оплачивал счёт – было неловко позволять ему это делать, но мне не пришло в голову захватить наличные; единственное, что я имел при себе, это мобильный телефон, который держался на добром слове с двадцатью процентами заряда. Чуть раньше я попытался заговорить о раздельном счёте, но Оскар прыснул от смеха.

– Не обижай меня так, Готье, – добродушно проговорил он. – Я тебя пригласил, мне и платить.

«Мы с Оскаром в ресторане. Ничего не спрашивай. Расскажу при встрече», – написал я Скэриэлу. Мы много общались по телефону, но когда он уезжал надолго, то редко отвечал. «Я там сдаю контрольные, школа выносит мне мозги, не мог ответить тебе», – оправдывался Лоу.

Вернувшись, я увидел, как Оскар закончил телефонный разговор. Он вдруг сделался очень нервным, поднялся, когда я не спеша подошёл к столику, и испуганно взглянул на меня. Выглядел он при этом так, словно на секунду забыл, что приехал со мной. Я пытался представить, что ему там могли сообщить, раз это на него так подействовало. Возможно, кто-то из его близких попал в беду?

– Мне нужно кое-куда заехать, – проговорил Оскар торопливо. – Совсем вылетело из головы. – Он театрально ударил себя по лбу. – Не успею тебя подбросить домой.

Я опешил. Что такого случилось, что он вдруг решил меня бросить в этом ресторане? Я надеялся, что он позволит мне вызвать Кевина или даст деньги на такси до дома. Но у Оскара было другое предложение.

– Не хочешь заехать со мной в одно место? Мы быстро. Туда и обратно. Я не хочу, чтобы ты один поехал домой, всё же я взял тебя под свою ответственность.

«Оскар» и «ответственность» звучали вместе так же нелепо, как «Гедеон» и «дружелюбие».

Я засомневался.

– Обещаю, это не займёт много времени.

Мне совсем не понравилось, с каким напором говорил Оскар. Он выглядел так, словно уже всё решил вне зависимости от моего ответа. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Хотя я уже понимал, что пожалею.

– Нам нужны маски и капюшоны. – Оскар позвал официанта и что-то шепнул ему на ухо. Официант посмотрел на меня с недоверием, Оскар ещё раз что-то сказал и протянул деньги.

Когда официант нас спешно покинул, Оскар повернулся ко мне.