— Так! Все зачищено. Питерсон, зашифруй и передай, — скомандовал по рации Дрисколл, обращаясь к связисту. — Цель занята. Девять единиц успокоены, две взяты живыми. Своих потерь, пострадавших нет.

— Но и под елочкой ничего нет, а, Санта? — вполголоса сказал ему сержант Янг. — Черт возьми, этот, последний, подошел бы как нельзя лучше. Я думаю, что он-то все продумал, прикинул, как надо.

Да, еще одна скважина пробурена впустую. И сколько уже таких скважин понаделали специальные силы… Но такова сама природа специальных операций.

— Я и сам так думаю. — Дрисколл повернулся к пленному. — Эй, придурок, как тебя звать? — Ответа не последовало. Возможно, грохот и вспышка на самом деле повредили ему вестибулярный аппарат. И, кажется, он до сих пор не понял, что с ним могло случиться и кое-что похуже. Куда как хуже. С другой стороны, когда он попадет в лапы следователям…

— Хорошо, парни, давайте-ка обшарим эту дыру как следует. Ищите компьютеры и всякую прочую электронику. Переверните все вверх дном. Если что покажется интересным — тащите с собой. А кто-нибудь один пусть присмотрит за нашим другом.

Для обеспечения этой операции все время стоял наготове «Чинук», и, может быть, они уже через час будут в воздухе. Черт возьми, как же ему хотелось оказаться в сержантском клубе Форт-Беннинга и опрокинуть кружечку «сэма адамса», но этого удовольствия придется ждать еще дня два — в лучшем случае.

Свободные солдаты вернулись к выходу из пещеры, чтобы устроить там оборонительный периметр и вести наблюдение, а Янг и Тейт принялись обыскивать туннель. Они нашли какие-то мелочи, несколько карт, еще что-то, а вот вожделенного клада, на который вполне можно было рассчитывать, пока что не было. Но, как бы к парням из разведки ни относиться, они неплохо умели делать конфеты из, казалось бы, самого настоящего дерьма. Обрывок бумаги, рукописный Коран, фигурка, нарисованная красным мелком — с такой вот ерундой разведка, случалось, делала чудеса, вот почему Дрисколл старался не полагаться на случай. Нужного человека захватить не удалось, и это был страшный стыд, но не исключено, что в барахле, оставшемся после этих придурков, найдется ниточка, которая может привести куда-нибудь еще. Собственно, так и делаются эти дела. Впрочем, Дрисколл мало задумывался об этом. Эти вопросы не входили в его должностные обязанности. А они определялись его ВУС — военно-учетной специальностью, и деньги ему платили за совсем другие вещи. Поставьте ему и другим рейнджерам четкую задачу, а над всякими «как» и «почему» пусть ломают головы другие.

Посвечивая себе фонарем, Дрисколл отправился в самый конец пещеры, к нише, которую тот придурок так стремился подорвать. Она была размером с хороший стенной шкаф, может, самую малость побольше, с низким потолком. Дрисколл присел на корточки и заглянул туда.

— Нашел чего? — осведомился, подойдя сзади, Тейт.

— Стол с песочной крепостью и деревянный патронный ящик.

На листе толстой — в три четверти дюйма — фанеры площадью примерно два на два метра возвышались сделанные из пропитанного чем-то клейким песка и папье-маше горы, по которым тут и там были разбросаны похожие на коробки здания. Выглядел этот макет, словно кадр из документального фильма о Второй мировой войне или пособие-диорама для начальной школы. Отличная, между прочим, работа. Обычно, как увидишь что-нибудь подобное, сразу ясно, откуда руки растут у того, кто лепил. Местные придурки предпочитают царапать свои планы на земле да молиться, вместо того чтобы как следует взяться за дело.

Изображенная местность была незнакома Дрисколлу. Вообще-то, она могла располагаться где угодно, но, черт возьми, такой пересеченный рельеф вполне мог находиться в этих местах, где ровной площадки днем с огнем не найдешь. Но никаких ориентиров не имелось. Ни дорог, ни домов. Дрисколл взялся за угол стола и приподнял. Увесисто. Фунтов восемьдесят. Вот и решена одна проблема — не могут они тащить такую тяжесть по горам. Тем более что она повела бы себя, как воздушный змей или дельтаплан какой-нибудь. Ветры на этой высоте чертовски сильные, и фанеру наверняка унесет порывом, и хорошо еще, если при этом никто не погибнет или не покалечится. Уронить макет, значит, в лучшем случае, повредить какую-нибудь его важную часть, а вероятнее — вообще разрушить его.

— Ладно, измерь эту штуку и приготовь несколько кусочков, чтобы взять как образцы. Когда Смит закончит делать портреты жмуриков, пусть идет сюда и снимает эту штуку, — приказал Дрисколл. — Сколько у нас флэш-карт?

— Шесть. По четыре гига каждая. Это до фига.

— Вот и ладушки. Пусть снимает все подряд и не по одному разу. С наибольшим разрешением. Устройте тут освещение, какое получится, и положите что-нибудь для масштаба.

— У Рено есть рулетка.

— Отлично. Ее и возьмите. Снимайте под разными углами и крупным планом. Чем крупнее, тем лучше. — Ведь какое главное достоинство цифровых камер? Можно снимать, сколько душе угодно, а что не получится — просто удалять. Ну, неудачные кадры из этой съемки пусть удаляют парни из разведки. — И внимательно смотрите, чтобы не пропустить каких-нибудь отметок.

Никогда нельзя заранее сказать, что окажется важным. Многое, думал он, должно зависеть от масштаба макета. Если масштаб выдержан верно, можно будет запихнуть изображение в компьютер, проверить алгеброй или какими-нибудь алгоритмами, или чем еще там пользуются, и понять, что это за место. Кто знает, вдруг окажется, что эта штука из папье-маше имеет бесценную важность. Или, напротив, выяснится, что это никчемный сувенир, сделанный невесть зачем в каком-нибудь закоулке Кандагара. Случаются и еще более странные вещи. Что же касается его самого, то он не намеревался давать начальству лишние поводы для недовольства. Они и так будут кипятком плеваться из-за того, что Дрисколл явится без хорошей добычи, но он-то в этом никак не виноват. Предварительная разведка — плохая ли, хорошая ли, какая еще — от солдата не зависит. Тем не менее старая-старая поговорка военных: «дерьмо стекает вниз», остается верной в любые времена, поскольку над тобой всегда стоит кто-нибудь, и этот кто-нибудь обязательно переадресует тебе ту порцию дерьма, которую вылили на него.

— Босс, мы готовы, — сообщил Тейт.

— Когда закончите, сломайте все это к чертям. Доделайте то, что у него не получилось.

Тейт поспешил к фотографу, а Дрисколл наклонился к патронному ящику, поднял его и перенес в туннель. Внутри оказалась стопка бумаг дюйма в три толщиной — линованная писчая бумага, испещренная знаками арабского письма с вкраплениями цифр и рисунков, какие многие малюют в задумчивости — и, помимо всего этого, карта, сложенная вдвое. На одной стороне, где красовалась надпись: «Оперативная штурманская карта. Управление картографии Министерства обороны. 1982. Лист G-6», был изображен район афганско-пакистанской границы, а к другой стороне был приклеен скотчем вырванный из бедекеровского путеводителя листок с картой Пешавара.

— Добро пожаловать в воздушное пространство США, джентльмены, — провозгласил второй пилот.