— О да, вполне! — отвечала леди Шарлотта. — Семья ее достаточно респектабельна.

— Ты сделалась ясновидящей? — раздраженно спросила герцогиня.

— Разумеется, нет. Но видите ли, дело в том, что… вы состоите с нею в переписке. С самого дня ее рождения.

Герцогиня заморгала.

— Я? Состою в переписке?

— Конечно! Вы посылаете ей подарки на каждый День Святого Михаила[3]. И милое послание на каждый день рождения. — Спицы Шарлотты вновь застучали. — Её зовут Роуз Бальфур, а живет она со своим папенькой в Кейт Мэнор, в пригороде Абердиншира.

Герцогиня была поражена. Макдугал, впрочем, ничуть не меньше.

— Как ты об этом узнала?

— Но ведь вы приходитесь ей крестной матерью!

Макдугал едва подавил вздох изумления.

— Я? — Герцогиня уставилась на леди Шарлотту.

Леди Шарлотта утвердительно закивала, отчего кружевной чепец сполз ей на уши.

— О да! Хотя, полагаю, нет ничего удивительного в том, что вы об этом не подозреваете. Вы с герцогом были в отъезде, когда… ну когда произошел Тот Самый Случай. Ну а когда вы возвратились, никто не посмел упомянуть об инциденте в вашем присутствии.

— Но его обсуждали с вами!

— И частенько. Уже тогда я подумала, что имя девушки мне знакомо, но я никак в толк взять не могла откуда. А несколько месяцев спустя я писала поздравления ко Дню Святого Михаила и обнаружила имя Роуз Бальфур в списке ваших крестниц…

— Но почему ты мне об этом не сказала?

Леди Шарлотта поморгала по-совиному:

— Потому что вы сказали тогда, что не желаете слышать ее имени. Никогда…

На сей раз Макдугал хихикнул, чем заслужил сердитый взор ее светлости. Дворецкий тотчас сделал вид, что закашлялся.

— Ты все равно должна была поставить меня в известность! — упрекнула герцогиня Шарлотту.

— Прошу меня простить, — смиренно откликнулась леди Шарлотта.

— Впрочем, такой поворот нам на руку. — Герцогиня постучала пальцами по колену, глаза ее сузились. — Итак, я крестная мать мисс Роуз Бальфур…

— Позволю заметить, вы крестная всех трех сестер Бальфур.

— Всех трех? Видимо, у меня чересчур много крестников, чтобы всех упомнить…

Макдугал едва удержался, чтобы не кивнуть. Каждый год он помогал леди Шарлотте отсылать традиционные подарки и письма многочисленным крестницам ее светлости — и всякий раз ему казалось, что их количество удвоилось или даже утроилось…

— Я давным-давно вам об этом говорю, — серьезно заметила Шарлотта. — У вас такое множество крестниц, что… Вот, сейчас я покажу вам список!

Леди Шарлотта отложила вязанье, поднялась и направилась к секретеру. Макдугал же принялся протирать столик. К счастью, на его поверхности и впрямь обнаружилось несколько пылинок, поэтому леди Шарлотта лишь оценивающе взглянула на дворецкого, прежде чем открыть секретер и вынуть внушительный список, в котором значилось не менее пятидесяти имен. Предъявив его герцогине, она указала на строчку в середине второй страницы.

— Вот!

Держа бумагу на вытянутой руке, герцогиня исподлобья глядела на исписанный мелким наклонным почерком листок.

— Вот… Роуз, Лили и Далия[4]Бальфур. — Она опустила листок. — Боже всемилостивый, это цветы или девочки?

— Сэр Бальфур — завзятый садовод, так что, вероятно, это именно он наградил дочерей такими прозвищами.

— Прозвищами? А как их на самом деле зовут?

— Вот уж не вспомню точно, однако имена весьма громкие, внушительные…

— Тогда напомни мне, будь любезна, как я стала их крестной?

— А там все прописано, сразу под именами девочек.

Герцогиня вновь стала рассматривать бумагу, держа ее на вытянутой руке.

— Их бабушкой была… — она сощурилась, — мисс Мойра Макдоналд. О-о, Мойра! Я вот уже много лет не вспоминала о ней! Еще девочками мы с нею учились вместе в пансионе, она всегда мне нравилась… — С виноватым видом герцогиня вернула бумагу леди Шарлотте. — Надеюсь, я была доброй крестной?

— О да! Я уже упомянула о том, что вы отсылали им подарочки на каждый День Святого Михаила, а еще на дни рожденья.

— Шарлотта, что бы я без тебя делала?

Леди Шарлотта со спокойной улыбкой отнесла бумаги в секретер и вернула их в предназначенный им ящичек. Вернувшись, она вновь взялась за вязанье.

— Так вы хотите использовать мисс Бальфур в качестве приманки, чтобы заманить в ловушку лорда Сина? То есть… на прием и на Зимний Бал?

— Заманить? Зачем так прямо и грубо? Я бы предпочла иное слово — подтолкнуть. — Герцогиня невинно склонила голову набок. — Теперь все, что мне нужно сделать, — это как-то изящно дать знать Сину, что его оскорбительница является моей крестницей…

— И что будет потом?

— А все остальное он сделает сам.

Однако леди Шарлотта вовсе не была в этом столь уверена. О чем не преминула сообщить герцогине.

— О, я слишком хорошо знаю моего внучатого племянничка. Он непременно примет вызов! А барышня, какова бы она ни была, бросила ему вызов…

— А что если он откажется?

Брови герцогини сдвинулись.

— Он должен. Он граф. Его святой долг — жениться и родить наследника.

Макдугал усердно вытирал пыль, стараясь не отвлекаться, но это давалось ему с трудом. Прекрасно понимая, насколько для титулованного и состоятельного человека важно жениться, дабы продолжить свой род, он почти сочувствовал лорду Синклеру.

— От души надеюсь, что лорд Синклер поддастся на эту уловку, — в голосе леди Шарлотты явно звучали нотки сомнения.

— Ради самого Зевса, Шарлотта! Не занудствуй, прошу!

— Прошу прощения, просто я подумала… а вдруг лорд Синклер и мисс Бальфур исполнятся ненависти друг к другу и…

— Боже, прекрати думать сейчас же — у меня от этого снова разболится голова! Мне наплевать, поладят ли Син и мисс Бальфур! Мне нужно лишь залучить племянника на бал. Ну а когда он будет здесь, остается надеяться, что ему приглянется какая-нибудь порядочная невеста — из тех, что я пригласила, — и проблемы моей сестрицы разрешатся!

— О-о-о, а я было подумала, что вы задумали… подружить мисс Бальфур и лорда Синклера.

— Нет. Хотя… если бы им суждено было повстречаться при более благоприятном стечении обстоятельств, один Бог знает, что могло бы…

Взор ее светлости затуманился, и она вновь обратила его на нечто, невидимое смертному глазу.