- Не выношу долгих вступлений, - с легкой, немного натянутой улыбкой ответил он. – Это у меня от тетушки.

- Ну ладно, - пожала плечами я. Мне же в общем-то лучше. – Я пришла, чтобы вернуть вашей семье собственность Зейнаб – кольцо, подаренное ей Алексом Дином в честь их помолвки, - я протянула ему руку с украшением. – Я могу вернуть кольцо только ее правопреемнику и наследнику. Иначе оно просто не снимется с пальца.

- Можно? – спросил он протягивая ладонь.

Я торопливо кивнула. Всё что угодно, только снимите это с меня! Он внимательно осмотрел кольцо и попытался снять его. Застряло. Нет, серьезно? За что, вселенная? Я же всё сделала, как надо! Или нет?

- А вы не единственный наследник это вашей прапратетушки? Может, у неё внуки какие-нибудь есть или ещё кто? Давайте просто позовём всех и по очереди каждый попробует. А? – с надеждой предложила я.

- Думаю, учитывая обстоятельства, кольцо с вас сможет снять только сама тётя Зейнаб, - задумчиво глядя на мой палец ответил мой собеседник.

- Призраки не имеют никаких юридических прав и владеть кольцами не могут, следовательно, надо найти кого-то другого, если, конечно, вы не предлагаете оживлять Зейнаб.

- Зачем оживлять? – поинтересовался он. – Тётя Зейнаб, хвала богам, жива и здорова.

В смысле, жива и здорова? Трехсотлетняя тетка? Нет, я, конечно, понимаю, может, вода с лимоном и огуречные маски как-то помогают ей сохранить молодость и хороший цвет лица, а правильное питание и физические нагрузки продлили срок, отмеренный небесами. Ну, наверное, если исключить жареное, соленое, сладкое, жирное и вообще все вкусное, то какие-то результаты должны быть. Так что, да, с таким режимом можно прожить долгую, пусть и лишенную многих радостей жизнь, но не триста лет же!

Эликсир вечной жизни что ли пьет? Или паскудный Броня солгал мне? А может не солгал, а просто ошибся? Бывает ведь всякое. А что? Меня, например, как-то в детстве родители посадили под домашний арест на три дня. Так вот, к концу первого дня мне уже казалось, что я сижу в заточении минимум полгода. Может, с Броней так же? Застрял один посреди пустыни и дни для него тянулись как годы. Он уверен, что торчал там триста лет, а на деле прошел годик или два. Вполне разумная версия.

- А, прошу прощения, за не очень скромный вопрос, вашей тетушке сколько лет? Просто, кажется, меня немного дезинформировали. Представляете, мой.. хм.. друг сказал, что всей этой истории лет триста. Он у меня склонен к преувеличениям, - я немного нервно улыбнулась, надеясь, что это хоть немного объясняет всю ту околесицу, которую я несла у ворот.

- Тетушке Зейнаб триста двадцать три года. Ваш друг не так уж сильно ошибся.

- Э-э-э.. Ну, ладно.. Могу я ее увидеть? – в конце концов, какая мне разница, кому и сколько лет? Мне главное выпутаться из этой истории и сплавить колечко законной хозяйке. – Раз уж вы сказали, что госпожа Зейнаб в добром здравии, то, надеюсь, она сможет меня принять.

Так, теперь остается надеяться, что трехсотлетняя Зейнаб в более или менее здравом уме и сумеет понять, чего я от нее хочу. Старушки вообще могут быть ужасно подозрительными. Еще сочтет, что я какая-нибудь мошенница, пытающаяся продать ей страховку, вызовет стражей правопорядка и меня уволокут в тюрьму. В тюрьме я проведу лет десять или пятнадцать, одичаю и обрасту волосами и вредными привычками, но все еще буду лелеять мысли и свободе и мечтать вновь увидеть голубое небо и ясное солнце, почувствовать дуновение ветра на моей коже. В конце концов, я вырою подкоп ложками и покину стены своей темницы, однако, к тому времени я уже буду состарившейся раньше времени женщиной, истощенной после долгих лет заточения и дезориентированной от того, как сильно изменился за эти годы мир и как много в нем, оказывается, людей. Примчавшись в дом Атрея, я обнаружу его, все еще застывшего как статуя, в покрытой толстым слоем пыли кухне. Сама, или с помощью опытных чародеев, я расколдую его и он скажет, что в моем возрасте получать магическое образование уже несколько поздновато и вообще, все, что он увидел во мне много лет назад, давным-давно исчезло и теперь я представляю для него не больше интереса, чем засохшая между рамами муха, найденная во время весенней уборки.

Опечаленная и опустошенная, я вернусь в отчий дом и обнаружу, что сестры давно уже повыходили замуж и живут каждая своей жизнью. Эля наверняка стала светской дамой и женой какого-нибудь Александра Крамера. Она курирует несколько благотворительным организаций, устраивает ярмарки и дает званые обеды. А Эмма скорее всего вышла замуж за кого-то вроде Андрэ из Тернтона и теперь носится с ним по лесам с луком и вершит справедливость, отнимая нечестно нажитое у богатых и отдавая бедным. В общем, как ни погляди, выйдет, что я никому не нужна и все, что мне останется это устроиться архивариусом в городской архив, потому что после долгих лет одиночества большие скопления людей будут пугать меня, а архив Крумберга это довольно тихое место, о котором даже в мэрии вспоминают только раз в месяц, когда приходит пора платить жалование.

Бррр.. Какая жуткая картина. Ой!

- Что вы сказали? Прошу прощения, я немного отвлеклась. Должна заметить, что у вас просто восхитительный сад. И чудный фонтан. Что это за фигура там, в центре? – Лия, что за чушь ты несешь? Ну, какой еще фонтан? Надо быстренько встретиться с почтенной старушкой, избавиться от кольца и уносить отсюда ноги как можно скорее.

По лицу моего собеседника было непонятно, раздражает ли его мое странное поведение или он списывает все на культурные различия и воспринимает меня просто как иностранку, со своим складом ума, отличающегося от того, к чему привыкли местные. Хотя не исключено, что он твердо уверен в том, что склад мой ограбили и такую неадекватную особу не то что к тетке вести, вообще за ворота впускать нельзя было.

- Это антропоморфный образ стейновой пепельной розы, являющейся символом рода Алекса Дина – возлюбленного жениха тетушки Зейнаб. Стейновая пепельная роза изображена на гербе Динов и по преданию охраняет семью от бед и несчастий, - терпеливо объяснил родственник Зейнаб.

Как-то плохо работает эта штука с защитой. Кажется, Динам фальшивку впихнули. Нет-нет, это совершенно не мое дело и меня вообще не касается.

- Ясно. Очень интересно, - вежливо и, признаться, несколько натянуто улыбнулась я. – Так что насчет знакомства с госпожой Зейнаб? - мне стало как-то неловко называть эту особу просто по имени после того как я узнала, сколько ей лет.

- Уверен, что как только тетушка вернется из путешествия, она будет рада принять вас, - услышала я в ответ.

Так, ладно. Паниковать еще рано. Все хорошо. Старушка просто поехала куда-нибудь на воды или к месторождению лечебных грязей. Это недалеко и она скорее всего вернется максимум к вечеру.

- А когда примерно она будет дома? Могу ли я подождать ее.. Ах!..

Мир вокруг меня померк, мирно журчащий фонтан, согретый жаркими лучами южного солнца, сад и мой темноглазый смуглый собеседник исчезли в один миг. Остались только я и жгучая боль, уничтожающая все вокруг. Я знала, что боль не моя, ощущала какую-то тонкую границу между собой и этим всепоглощающим чувством, но это граница была так слаба и эфемерна, казалось, не то что движение и вдох – неосторожная мысль может разрушить ее и тогда вся эта лавина погребет меня под собой и выбраться будет уже невозможно. И вновь где-то на периферии возникло удовольствие и холодное удовлетворение. Я была мучителем и жертвой. Мой мир разделился на три части и лишь в самой меньшей из них я была собой. Две другие только отчасти принадлежали мне, отчасти же являлись средоточием чужим чувств. Чужая боль, чужое наслаждение и мой собственный отчаянный страх разрывали меня.