Брейди рассмеялся и захлопал в ладоши. Громкий шум испугал его сестру, и она заплакала. У Брейди был такой вид, словно он сейчас последует ее примеру.

– Извини, мамочка…

Она нагнулась и поцеловала сына в щеку.

– Все в порядке, Брейди. В следующий раз ты не станешь так шуметь.

Он улыбнулся ей.

Джек принес бутылочку и протянул Элизабет.

– Спасибо.

Джек улыбнулся малышке.

– Привет, Дженни.

Она и Джеку сказала «о-о».

– Вот это моя девочка! – Широко улыбаясь, сказал он.

– Не слушай, Дженни, – промурлыкала дочке Элизабет. – Могу поспорить, он это говорит всем девочкам.

Разговаривая с малышкой, она принялась кормить ее из бутылочки.

Том и Джек сидели за столом и наблюдали за молодой матерью.

– Я даже ни разу не держал на руках мою внучку, – вдруг произнес Том. – Как ты думаешь, мне можно ее покормить?

– Конечно, Том. – Элизабет тут же поднялась и отдала малышку дедушке. – Ты уже как профессионал. – Она похлопала его по плечу.

За те несколько дней, которые Элизабет и дети прожили на ранчо, в Томе произошла значительная перемена. Он перестал проводить большую часть дня в своей комнате, лежа на постели или развалившись в кресле у огня. Вместо этого, он проводил время с Брейди в конюшне или в гостиной. На его щеках появился румянец, да и ноги, казалось, окрепли. Сейчас, сидя с Дженни на руках, он выглядел помолодевшим лет на двадцать.

– Я мог бы часами наблюдать за ней, – сказал Том, не сводя глаз с внучки. – Это лучше десерта.

– Значит, ты не хочешь десерт? – лукаво спросила Элизабет.

Том внезапно поднял глаза.

– А ты приготовила десерт?

Вечером, уже лежа в кровати, Элизабет размышляла о переменах в своей жизни. Она должна была признать, что все изменилось – взять, к примеру, всю эту новую одежду, особенно детскую. После рождения Брейди она каждый вечер, засыпая, беспокоилась, что не сможет обеспечить сына всем необходимым. А потом появилась Дженнифер, и стало еще тяжелее.

Узнав о смерти мужа, Элизабет запаниковала.

Их брак уже давно закончился. Любовь, которую, по мнению Элизабет, она когда-то испытывала к Реджи, давно прошла. Она увидела, что на самом деле представляет собой Реджи. Поняла, что совершила огромную ошибку, когда вышла за него замуж. Правда, теперь у нее есть дети… И это большое счастье.

Вот только на что они теперь будут жить?

Прежде чем ехать на «Ранчо Рэнсома», она должна была выяснить, как обстоит дело с деньгами мужа. Она знала, что у Реджи был счет в банке, потому что иногда он посылал ей чек этого банка.

Завтра она спросит об этом у Тома. Может быть, она сможет с ним расплатиться, если на счете остались деньги? Поразмыслив, Элизабет поняла, что, если Том в этом случае будет возражать, она может даже обидеться.

Она откинулась на мягкие подушки, успокоенная тем, что из монитора не доносится никаких звуков. Хороший ночной сон был для нее с некоторых пор недоступной роскошью.

Деньги были бы еще большей роскошью, думала Элизабет. Она взглянула на комод и на шкаф, полные новой одежды. Если бы у нее появились собственные деньги, она могла бы сама купить себе нижнее белье, красивое, кружевное…

При этой мысли ей почему-то вспомнился Джек. Этот человек доводил ее до безумия!

Элизабет закрыла глаза и заснула, почему-то представив, что Джек увидел ее в тех черных кружевных трусиках и лифчике в тон, которые он купил ей сегодня.

Утром Элизабет встала рано и, спустившись вниз, начала готовить завтрак. Чувствовала она себя прекрасно, даже напевала что-то. Джек, сидевший тут же и старательно делавший вид, что читает газету, незаметно наблюдал за ней.

Ее длинные волнистые светло-каштановые волосы блестели в лучах электрического света. Сегодня она заколола их на затылке, открыв длинную красивую шею. А еще у нее были нежные розовые щеки и полные яркие губы, и Джек знал, что этот цвет естественный – Элизабет не пользовалась косметикой.

Джек представил себе, как ее худенькая фигурка округлится, станет более пышной, что и должно произойти, если она некоторое время проведет на ранчо. Он знал, что жизнь не баловала эту молодую женщину. Ну что ж, зато теперь о ней заботился Том. И он, Джек…

Элизабет тихо напевала, кивая в такт песне. У нее оказался красивый голос. Мелодия была знакомой, но Джек никак не мог догадаться, где ее слышал. А еще ему нравилось, что у Элизабет такой счастливый вид. Надо сказать Тому, что их поездка за покупками пошла всем на пользу.

Когда Элизабет уселась завтракать, он обрадовался.

– Я не знал, что ты будешь есть со мной. Это доставит мне удовольствие. Обычно я ем в одиночестве. Чем собираешься сегодня заняться?

– Сделаю уборку, приготовлю еду и займусь детьми.

– Разве ты не поедешь в церковь?

– Конечно, надо бы, но как я доберусь туда с Дженни? Вчера вечером Том сказал, что они с Брейди собираются в воскресную школу. Он сказал, что ты можешь… – она внезапно прикрыла большие голубые глаза, – отвезти в церковь меня и Дженни.

– Я с удовольствием. Я не всегда езжу в воскресную школу, но вас обязательно отвезу.

– Мы будем готовы вовремя.

– Да, Элизабет! Сегодня мы куда-нибудь поедем пообедаем, поэтому тебе незачем готовить.

Она резко подняла голову.

– Но это моя работа!

– По воскресеньям мы с Томом едим не дома.

– Да, но теперь здесь я! Том разрешает мне готовить, и этим я могу хоть как-то отплатить ему за его гостеприимство.

– Ты придала смысл жизни Тома. Благодаря тебе и внукам у него появилась причина утром вставать с постели. До вашего приезда он полностью потерял интерес ко всему.

Она моргнула, пытаясь не расплакаться.

– Пусть у Тома и появился интерес к жизни, но он не должен никого содержать. Это… это неправильно.

– Может, это и неправильно, но вы его буквально возродили. Я частенько не мог уговорить его встать с постели. Ему хотелось умереть. Сама посуди – сначала скончалась его жена, потом уехал Реджи. Том чувствовал, что у него ничего не осталось, что ему незачем заботиться о ранчо. Он решил, что его жизнь кончена. Но когда появились вы, он буквально ожил, понял, что ему есть ради чего жить. Есть надежда на будущее…

Она прошептала:

– Брейди?

– Да, Брейди, но и Дженни тоже. И теперь Том хочет вернуть себе здоровье ради обоих внуков.

– А что с ним не так? Я могу что-нибудь сделать?

Джек покачал головой.

– В том-то и дело. С ним ничего такого не случилось. Никаких проблем, связанных с медициной. Ему шестьдесят два года, и он здоров, как лошадь. Если не считать эмоционального недомогания.