Стоит немного задуматься над смыслом слова «реальность», в каком его использовал Гёте при написании «Учения о цвете» на границе XVIII и XIX веков. Это был расцвет эпохи Просвещения, революционный период, когда средневековые суеверия в западном обществе сменялись новыми крепкими убеждениями в разумности человека. Если «человек» становился Разумным с большой буквы, как можно было вообще предположить, что необходимое условие этого — восприятие — вдруг оказывалось препятствием видеть реальность в точности? Как может мозг, так сильно меняющий действительность, не видеть ее как она есть, если люди уже покорили пространство и время политическими теориями, уголовным законодательством и математическими доказательствами? В этом свете история бесполезного труда Гёте о цвете гораздо меньше говорит о нем (хотя, конечно, все равно значительно характеризует), чем о господствовавших в те времена убеждениях, когда о мозге еще очень многое не было известно. И это — то же самое незыблемое «видение реальности», которое два века спустя возбудило столько людей историей с фотографией платья. Когда дело доходит до понимания восприятия, правильное убеждение мощно противоречит здравому смыслу.

Большинство людей, даже нейрофизиологи, психологи и ученые-когнитивисты, уверены, что мы видим мир таким, какой он есть, потому что — «почему бы и нет?». На первый «взгляд» может показаться, что видеть мир как-то еще — совершенно неверно. Предположение, что мы видим реальность, кажется разумным, однако не учитывает неоспоримый факт наличия среды и того, как на самом деле мозг в ней работает. Таким образом, мы упускаем существенную истину, что он не приучен это делать. Но к чему же за свою эволюцию привык наш мозг? Выживать, и точка.

Основной момент, помогающий это понять, таков: несмотря на то что мозг не воспринимает реальность, органы чувств ни в коей мере не «бессильны». Человеческий мозг был сформирован в результате самого безжалостного и всеохватного научно-исследовательского механизма на нашей планете — эволюции (впоследствии перешедшей в развитие и обучение). По сути, тест с серыми кругами не предназначен демонстрировать, как легко обмануть чувства. Как раз наоборот (хотя мы подождем четвертой главы, чтобы узнать, почему иллюзия, которую вы видели, на самом деле не была таковой). Пока просто поверьте, что эволюция (а также развитие и обучение) не создает хрупких вещей, поэтому изменить ваше восприятие возможно — потому что «хрупкий» совсем не то же самое, что «послушный» или «гибкий». «Цель» эволюции — создать прочные, надежные вещи, которые могут развиваться. Человек разумный — отличный пример такой работы. То есть, когда вы смотрите на мир, на самом деле вы смотрите сквозь миллионы лет истории.

Итак, мы не привыкли видеть реальность… лишь выживать. А точное восприятие действительности для этого не необходимое условие. Более того, оно может помешать. Нужно заложить основу своего убеждения о восприятии, без этого вы застрянете и продолжите видеть реальность по-старому: если подойдете к решению проблемы с неверным убеждением, идти будет уже некуда, только заблуждаться еще сильнее. И неважно, знаете вы или нет, что уходите все дальше от истины.

В историях о Гёте и фотографии с платьем очень много того, что, по сути, и есть другой взгляд на мир: нужно найти в себе способность усомниться в общепринятых убеждениях (случайно или нет), которые заставляют мозг искать ответ в неправильном месте. Гёте, как и Минди Калинг, так сильно разочаровался и утратил веру в свои силы, потому что принял как само собой разумеющееся: восприятие дает доступ к реальности. Он и не предполагал, что мозг был на самом деле тем переводчиком, который все усложняет и запутывает. Гёте как человек удивительно язвительный сказал фразу — вероятно, для самоутешения, — когда восприятие его подвело: «Человек, достаточно проницательный, чтобы признать свои границы, наиболее близок к совершенству». Вероятно, так и есть. Но даже понимание и признание того, что вы чего-то не знаете, может быть трудной задачей. Это напоминает известный в научных кругах анекдот.

Представьте очень темную улицу. Вдалеке одинокий фонарь освещает небольшой кружок на тротуаре (все остальные фонари по какой-то причине не горят). В этом ярком пятачке на четвереньках стоит человек. Вы подходите к нему и спрашиваете, что он делает. «Ищу ключи». Он выглядит очень печальным, и вы, естественно, решаете ему помочь. Уже поздно и очень холодно, поэтому, безусловно, две головы лучше, чем одна. Из соображений результативности, чтобы увеличить вероятность найти вещь, вы уточняете: «Кстати, а где вы их обронили?»

«Я уронил их вон там», — отвечает человек и показывает куда-то в темноту в ста метрах за вашей спиной.

«Тогда почему ищете здесь?» — недоумеваете вы.

«Потому что это единственное место, где я вижу!»

Наши предположения дают нам тот свет, в котором мы можем видеть по-другому, или не можем, в зависимости от того, как сильно не хотим исследовать темные места, где от нас прячутся ключи к новому.

Именно поэтому мне так нравится эта история. Это в некотором роде иносказание, предупреждение, которое заставляет подумать, как вы смотрите на мир. И это прекрасное начало для книги. Если попытаемся разобраться, как «работает» восприятие, основываясь на утверждении, что мы привыкли видеть реальность такой, какая она есть, то не просто не объясним работу мозга, но и никогда в жизни больше не сможем смотреть на мир иначе. Однако если начнем с другого убеждения… даже с такого, которое заставит усомниться во многих личных убеждениях о мире и о себе… тогда эта книга передаст вам новый способ мышления, видения мира и восприятия.

Необходимо при этом, чтобы наши новые убеждения были основаны на потрясающих открытиях нейрофизиологии, а не на предубеждениях о том, что кажется реальным, а что нет. Только приняв эти странные и непривычные истины, мы сможем открыть для себя новый мир восприятия.

Но вопрос все еще актуален: если мозг настолько хорошо развит, почему мы не видим реальности? В следующей главе я отвечу на этот вопрос и покажу, что любая информация сама по себе не значит абсолютно ничего. Это касается и тех слов, которые вы сейчас читаете. Таким образом, мы изучим принципы работы мозга за пределами нормы и видение реальности… потому что только в этом случае вы начнете воспринимать то, что становится возможным.

Мы живем в онлайн-эру: информация нарастает лавинообразно и распространяется почти мгновенно, гораздо стремительнее, чем мы могли представить в уже далеком 2001-м, когда интернет еще не изменил наш образ жизни. Если во время обеда с друзьями возникает спор, мы тут же хватаемся за телефон и в считаные секунды решаем вопрос. Мы не теряемся на местности: в наши дни трудно заблудиться, если есть GPS. Круг общения в социальных сетях гораздо шире, чем количество людей, которых мы действительно знаем или вообще хотим знать. Информация хлещет через край, мы жадно впитываем в себя каждый терабайт… отмечаемся на карте, на каждой улице, записываем в блоге каждую мысль, фотографируем на телефон каждый момент нашей жизни. Век Разума перешел в Цифровой Век. Невиданное ранее и постоянно растущее количество легко получаемых данных изменило повседневную жизнь. И все же: очень небольшой объем сведений становится действительно новым знанием. Именно поэтому, когда речь заходит о творчестве, успехе или даже личном счастье, собственно информация бессильна. Это верно даже тогда — или особенно тогда, — когда мы говорим об уровне восприятия.