– Вопрос – куда жаловаться? – комично закатил глаза Маттер. – С учетом того, что глава Серебряного Покоя – мой друг с юношеских лет.

– Вот именно, – прищурился Итто. – Ладно, Маттер. Я начну сам. Ловчие, говорите? Вы не сможете произнести самоназвание их расы, они очень своеобразно использовали гласные, и вообще у них по-другому устроен речевой аппарат, так что пусть они останутся для вас именно Ловчими. Раса, не пожелавшая войти в торговую систему нашего сектора Галактики, а потом и вовсе замкнувшаяся в себе. Последние полторы тысячи лет о них мало слышно. Когда-то они пытались создавать сложные биомеханические системы и вели исследования на многих планетах, в том числе тех, что никак не годятся для нас с вами. Насколько мне известно, путь этот закончился для них тупиком. Они живы, но, если вы попытаетесь добиться от них хоть чего-нибудь, говорю вам сразу, это бесполезно.

– Но в ту эпоху, когда их исследовательские группы бродили по нашей планете, Ловчие шли путем экспансии? – быстро спросил Маттер.

– Ловчие не были проблемой, Маттер. Вы же знаете, мы, мэнор, альвены… многие другие, можем стереть в порошок кого угодно, но если вопрос не касается ресурсов, мы и с места не сдвинемся. С нас хватит больших войн, большой крови, сгоревших планет и всего прочего. Нам это надоело. Когда на улицах ваших городов не останется нищих, вы тоже перестанете воевать. Просто, чтобы не осталось нищих, нужно научиться уважать друг друга. Путь долог… и не все могут его выбрать.

– Но тем не менее Ловчие были здесь, и вам об этом известно. Я не стану говорить о том, насколько вредны или же незаконны были их действия, – есть свидетельства, что они проводили жестокие эксперименты над людьми, – но дело в том, что они, похоже, кому-то очень и очень мешали. Одна из групп Ловчих была уничтожена Карающей Матерью.

– Ривилин?!

На щеках господина Итто выступили и тут же пропали серые пятна. Быстро выпив чашку вина, он поднял на Маттера слабо светящиеся глаза с расширившимися зрачками:

– Раз вы говорите об этом, вы наверняка уверены в своих словах, не так ли?

– Разумеется, – пожал плечами князь. – Но это еще не все, что я хотел вам рассказать. В той битве Ловчие смогли достойно ответить, и Мать потеряла свору своих монков – вы, конечно же, знаете, о чем идет речь, – и, насколько я понимаю, уже не могла оставить планету. Ее сопровождали люди, они, по всей видимости, тоже сражались на ее стороне… С этими людьми убийца отправилась куда-то на Север, на острова, позже ставшие пеллийским Югом, и там умерла. А следовавшие за ней адепты провозгласили ее богиней. Довольно зловещей богиней, кстати. Пеллийские боги, как правило, добры и сострадательны, тогда как Секех – так ее прозвали – склонна скорее карать, нежели миловать. Недавно дела мои сложились так, что мне пришлось оказаться лицом к лицу с наиболее древним изваянием этой богини, и я был поражен до глубины души. Слушайте меня, господин Итто, мне кажется, дело это касается не только меня!..

И Маттер подробно, не упуская ни одной важной детали, рассказал Смотрителю Торга о Даглане и вообще обо всех событиях той ночи, когда он чуть не погиб в подземелье на острове Тар. Единственное, о чем князь почел за благо умолчать, был странный треугольник, который он увидел в последние секунды перед тем, как рухнуть в шахту под каменным креслом. Он сам не знал, почему ему не хотелось говорить об этом, в глубине подсознания ускоренился какой-то страх, давящий и властно требующий забыть увиденное. Логического объяснения этот страх не имел, но избавиться от него не удавалось.

Итто выслушал своего гостя без всяких эмоций. Когда Маттер наконец закончил, он снова наполнил чашки вином и коротко вздохнул:

– О проклятых ривилин долго ничего не было слышно. Да и сейчас я не стал бы волноваться из-за всей этой истории, однако… – Он сделал паузу, размышляя о чем-то, потом продолжил каким-то скрежещущим голосом: – Несколько ваших лет тому назад в одном из отдаленных районов этого сектора промелькнула информация о появлении некоего «молодого» клана ривилин, готового браться за самые гнусные дела. И сразу вслед за этим произошло несколько катастроф, расследовать которые не получилось. Кратко: трех Карающих Матерей удалось выследить и уложить. Взять их живьем не брался ни один из специалистов в области безопасности, так что Лига была согласна и на такой стиль в работе. Остальные исчезли, но вот что интересно, Маттер, по давним каналам прошла информация, будто бы этот молодой клан нелегитимен среди своих же. Почему? Никто не знает. Однако… однако Лига имеет данные об очень странных умерщвлениях на окраинах, и конца этому пока не видно.

– Мне совершенно непонятно, кто может осмелиться бросить вызов Виртайской Лиге, – искренне изумился Маттер. – Вы и ваши ближайшие союзники обладаете такими средствами, что угрожать вам может только откровенный псих.

– Это не вызов, – быстро перебил его Итто и провел рукой по воздуху, будто отсекая что-то. – Даже все ривилин, вместе взятые, неспособны составить для нас угрозы. Это работа, но работа грязная, и терпеть все это не хотелось бы… Свободный обмен знаниями и товарами – основа всего, Маттер, но при этом, как вы знаете, всегда находятся те, кто не в состоянии выдержать честной конкуренции и готов поддаться соблазну. Когда-то Карающие Матери несли хаос, в какой-то момент напряжение стало неприемлемым, и они были наказаны. Похоже, что кому-то наказания оказалось мало. Сам факт того, что на вашей планете может находиться некто, кому путь сюда заказан, ничего не значит. Контроль не станет гоняться за каждым авантюристом. Но вот если он готов тратить ресурсы на исследование старого и никому не известного эпизода, тут уже все серьезно. Я не имею представления о том, что может означать имя наемницы, которая стала потом вашей Секех, но постараюсь закрыть этот пробел в ближайшее время. Завтра утром я пошлю за вами, Маттер, и, быть может, смогу найти хоть какие-то ответы на все эти вопросы.

* * *

Утро, обещанное господином Итто, наступило для Маттера немного раньше, чем он предполагал.

«Даамир» стоял на шести якорях в подковообразной долине, хорошо защищенной от ветра, и до лагеря было всего три с половиной лона. Лучи солнца проникали в каюту командира часа через два после восхода, а до их появления он предпочитал спать. Маленький архипелаг Урран находился в южной части великого океана, называемого пеллийцами Океаном Запада, и благодаря могучим экваториальным течениям здесь царила практически вечная весна. Маттер, привыкший спать урывками из-за вахт и вечного холода больших высот, не упускал возможности понежиться в постели подольше, ведь совсем скоро его снова ждала высота шестидесятичасового перехода до пеллийской столицы. Идти над океаном низко не было никакой возможности, потому что даже в летнее затишье окна штормов возникали то тут, то там, и предугадать их появление не мог ни один человек.

Серый свет только пробился сквозь иллюминаторы спальни, когда в дверь каюты требовательно постучали. Маттер немедленно вскинулся на постели, машинально бросил взгляд на большой хронометр, висящий прямо перед глазами на переборке, и гаркнул: