что сбросил тут некоторое время назад. И куда бы он в этот вечер не направился, везде был либо патрулировавший наряд, либо на притонах никого не оказывалось дома. Что для таких мест является, крайне исключительным. Ему ничего не оставалось, как вернуться к себе.

– Ты мне там еще поогрызайся! – Крикнула ему Татьяна Ивановна из комнаты.

– Да, кто огрызается-то? – продолжал ворчать он, направляясь с ложкой в свою комнату.

Закрыв за собой дверь в комнату, он подошел к окну. В это время на улице кто-то включил уличный фонарь, висевший над подъездом дома напротив. Вокруг желтого света, сразу же собрались мелкие мушки. Во дворе не было ни души, тишину нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве.

Суетясь в потемках, он нарочно не стал включать свет, чтобы с улицы его не было видно.

– Вот прицепилась, – говорил он сам с собой про свою мать, – поешь, не огрызайся! Наемся еще, только вот поставлюсь. Не последний день живу.

Он пошел к шкафу и взял из него зажигалку зиппо, затем снова вернулся к окну. В этот момент у него в голове, будто чей-то голос сказал:

– А прикинь последний, Костян?

– Да ну нахрен! – Ответил Костя ему. – Херня какая-то. Точно не сегодня.

Наконец выложив содержимое свертка в ложку, Костя зажег зажигалку и поставил ее на подоконник, держа в трясущейся руке ложку, стал ждать, пока закипит.

– Последний раз и завяжу. – Рассуждал он сам с собой. – Перекумарю, как-нибудь. Надо будет – в психушку лягу или в ребцентр!

Закончив приготовления ширки, Костя сел на диван, ввел себе золотой укол и откинулся ловить приход.

Татьяна Ивановна, почуяла знакомый кислый запах. Встала с кровати и быстро направилась в комнату сына. Дверь была заперта изнутри.

– Костя! Крикнула она так, что вроде и громко, но в тоже время тихо, чтобы не разбудить внука. – Открывай дверь, скотина!

Вовочка проснулся. Но не оттого, что бабушка стучала в дверь отца и громко говорила. Он словно почуял не ладное, и это не ладное имело кислый, уксусный запах. Поднявшись с кровати, он направился на голос бабушки.

– Костяяя! – продолжала кричать она, стуча кулаком в дверь комнаты. – Открой етить твою мать!

Костя не отвечал.

– Ба? – Обратился к ней Вовочка.

– Вовка, ты зачем встал? – немного испугавшись неожиданного вопроса из темноты, сказала она. – Иди, быстро спать ложись!

Вовочка, ее не послушался.

Она еще с минуту пыталась безуспешно достучаться до сына и толкала дверь. Вовочка стоял рядом, прислонившись плечом к стене.

За дверью комнаты послышался громкий хрип!

– Костя?! Сынок, что с тобой? Сейчас же открой дверь!

Не на шутку перепугавшись и предполагая в чем дело, Татьяна Ивановна сказала Вовочке быстро идти в комнату, а сама вышла в подъезд. Постучавшись в соседскую дверь, ей открыл сонный, усатый сосед Гена.

– Генка, помоги! – Растерянно сказала она. – Прошу тебя, пожалуйста, помоги! Там Костя закрылся у себя в комнате! Я, открыть не могу! С ним, что-то случилось! Пойдем скорей!

– Тань, что случилось? – Все еще не понимая спросонья, что происходит, спросил Гена.

Вовочка выбежал в подъезд, благодаря его напуганному виду Гена начал соображать быстрее.

– Ба, там папа хрипит! – Закричал Вовочка. – Спасите его! Пожалуйста!

Гена, пошел за Татьяной Ивановной. Зайдя в квартиру, Гена ударом ноги выбил дверь в Костину комнату. Тот лежал бледный и не дышал. На полу, рядом, лежал пяти кубовый шприц с небольшими остатками крови.

– Таня! Вызывай скорою! Быстро! – Крикнул Гена, а сам подбежал и приподнял голову Кости, пытаясь вытащить запавший в горло язык.

Вовочка увидел своего родного отца, в совершенно беспомощном состоянии. Его охватила паника и страх. Слезы ручьем покатились по его щекам.

– Папа! Папа! – Кричал Вовочка в истерике. – Папочка, проснись, пожалуйста!

Татьяна Ивановна, побежала к телефону и набрала 03.

– Вызов зарегистрирован, – бесчувственно послышалось, с того конца провода, – ожидайте!

В это время к своему дому подошла Лера. Не доходя до подъезда, она услышала в квартире крики и плач.

– Закопаю, урода! – Сказала она, заходя в подъезд. – Конец тебе, наркоша конченый!

Зайдя в квартиру, она увидела лежащего на диване бледно-синего мужа. Его рука свесилась к полу. Рядом, стоя перед ним на коленях, рыдал ее сын Вовочка. Татьяна Ивановна и Гена пытались привести Костю в чувства, кричали и били его по щекам. Все было как в кошмарном сне.

За окном послышался шум мотора и скрип тормозов. Быстрые шаги в подъезде. Фельдшер, пытаясь спасти второго наркомана за смену, вводит Косте « Налоксон». Проводит реанимационные действия. Безрезультатно.

– Он, умер… – с сожалением сказала фельдшер.