случайно оказался рядом и наблюдал, как всё происходило. Вы очень удачно вывернулись. Ещё раз извините, что мы не вмешались. Наш человек был один и он бы ничего не смог сделать с менталистом — мы его сразу установили, но вам сообщить не успели.

Похоже, речь о той личности с узкими глазами в машине за зеркальным стеклом.

— Мы очень рады, что всё закончилось хорошо, — продолжает голос. — Судя по нюансам, опасность для вас была серьёзной?

Тьху ты. Да это же связной амулет в форме плоского прямоугольника.

Материться охота. А я-то подумал.

— А уж как я рад! — расслабляюсь. — Любая опасность нипочём, если моральный дух на высоте.

Лицо само расплывается в довольной улыбке.

— Я извиняюсь за то, что беспокою вас, возможно, в неподходящий момент, но этот инцидент заставляет нас шевелиться.

— Валяйте, — предлагаю с чистой душой. — Шевелитесь.

— Господин Ржевский, вы обещали представить план погашения долгов за вашу усадьбу. Для нашего спокойствия в качестве будущих партнёров.

— Э-э-э? — хрен его знает, о чём речь.

— Так. — Голос напрягается. — Вы планируете снимать обременение? Каким образом вы собираетесь вернуться в Совет, если ничего не делаете?

Спросить бы тебя, кто ты вообще такой. Не говоря уже об остальном. Но что-то подсказывает, это будет не лучшей стратегией.

— Возникли небольшие сложности, — отвечаю на голой интуиции. — Тот перекрёсток, где ваш наблюдатель не стал вмешиваться — кое-что, похоже, всё-таки случилось.

— Что?

— Такое ощущение, что у меня теперь отсутствует часть вспоминаний. — Плюнув на всё, рублю в лоб. — Вы вообще кто и о чём сейчас речь? Можете в двух словах и с самого начала?

— Так... Сделаем так: наш представитель лично свяжется с вами в ближайшее время. Вы не будете отрицать, что события местами выходят из-под контроля?

— На перекрёстке я вроде бы справился, — бросаю наугад, стараясь вызвать незнакомца на откровенность.

— На перекрёстке вы действительно справились, — вздыхает амулет. — В этот раз. Но кто поручится за следующий? Да и заново договориться надо, раз вы ничего не помните.

— Грех спорить, — вздыхаю вслед за ним. — Ещё бы понять, как с таким в будущем бороться.

— Именно! Мы не меньше вашего заинтересованы в том, чтобы у вас всё было в порядке! Возможно, во время прошлой беседы мы не нашли достаточных аргументов, чтобы вас убедить.

— Что вы предлагаете в данный момент? — тот, кто задаёт вопросы, управляет беседой.

— Мы предлагаем ещё раз пообщаться лично. Наш представитель сам найдёт вас в ближайшее время.

— Ну-у-у, даже не знаю. — Надо быть идиотом, чтобы не попытаться выжать из ситуации что-нибудь ещё.

Прямой враждебности с той стороны нет, но, судя по контексту, записными друзьями мы тоже не являемся.

Опять же, разговор идёт на вы. Деталь значительная.

— Мы настаиваем. Пожалуйста. — Мягко предлагает голос.

— Валяйте, — разрешаю, ещё раз картинно вздыхая.

Если бы светило что-то плохое либо некая угроза, моего позволения таким образом никто бы не спрашивал, ещё и через амулет. Это я уже сообразил.

— Большое спасибо за понимание.

Стекло прямоугольника темнеет.

А ведь здесь есть какие-то негласные способы наблюдения, доходит до меня с опозданием. Я даже сам не знаю, куда сейчас пойду!

Каким тогда образом меня будет разыскивать неизвестный собеседник?

При этом сомнений в своей способности меня найти он не испытывает.

Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Глава 4

ВОТ ЭТО СИСЬКИ !!!

Глазея по сторонам, на каком-то этапе забываю, куда шёл: голова сама поворачивается в сторону лёгкой фигуры.

Обнять и плакать — от восторга, если даст.

Что интересно, сама девица вырядилась так, чтобы всю свою красоту скрыть: свободная чёрная хламида в пол, на голове — чёрного же цвета накидка, да такая, что голова и лицо красавицы полностью скрыты.

Только ладошки видать. Всем, кроме меня — я-то вижу под одеждой, а людям зрение не позволяет. Хорошо, расовые бонусы частично перенеслись в новое тело.

Кстати, глаза у неё на мокром месте, отчего-то ревёт под этой своей чёрной тряпкой. Другим не заметно, но я не другие.

Подойти, что ли, познакомиться? Интересно, эта пара мужиков, что за ней топает — охрана? Или просто по своим делам идут?

Браслеты на ней под длинными рукавами, кстати, из двадцатичетырёхкаратной платины. Человекам может и непонятно (на нержавеющую сталь похоже, если металлов не знать) — но именно что им.

Правда, я сейчас тоже человек, хоть и сохранивший кое-какие предыдущие таланты.

В этом месте только вздохнуть и себя пожалеть.

Ай, что я теряю. Спрошу, чего ревёт. В крайнем случае — откажет в знакомстве, подумаешь, потеря.

Подойду и заговорю первый, вдруг ей какая помощь нужна. Другие-то всё равно её проблем не видят.

Именно в этот момент охранники говорят ей в спину:

— Мадина! Госпожа Наджиб! Немедленно вернитесь в дом! Хватит ломать эту комедию!

О, язык другой. Впрочем, судя по её одежде, предсказуемо.

— Не ходите за мной! Отстаньте по-хорошему! Позову на помощь полицию, вам же хуже будет! — огрызается девчонка из-под накидки на голове и ускоряет шаг, словно пытается от них убежать.

Ух ты. Это я удачно здесь пошёл. Решительно приближаюсь встречным курсом:

— Привет, красавица! Как дела? Эти мудаки тебе досаждают? Помочь не надо?

Её миндалевидные глаза под непрозрачной для остальных чёрной вулью широко раскрываются в удивлении:

— Ты кто?

На рефлексах тела выпрямляю спину, щёлкая каблуками:

— Ржевский Дмитрий, Иванов сын! Для тебя можно просто Дима.

Двое её соотечественников (судя по чертам лица) переходят с шага на бег, чтобы поскорее приблизиться к нам. Получается, действительно охрана, хотя и несколько иного плана, чем думалось поначалу.

Одновременно на противоположной стороне улицы вторая пара людей, уже в одинаковых формах и со стволами, тоже бросаются через дорогу сюда. Местный патруль? Зачем? Вроде же ничего не делаем.

— А тебя зовут Мадина, я подслушал, — продолжаю спокойно демонстрировать, что суета вокруг меня нисколько не трогает. — Познакомимся?

— Вообще-то ты не можешь со мной первый заговаривать, — она перестаёт плакать и резко озадачивается. — Не страшно?! Не боишься?!

Я чего-то не учёл? С другой стороны, не сдавать же назад.

— Я вижу, что ты плачешь. — Главное держать голос потвёрже. — Что у тебя случилось?