что гипотеза ядерного взрыва вовсе не обязательно предполагает существование фантастического «звездолета». Авторы этих статей, с другой стороны, как бы исходят из молчаливой предпосылки о том, что разумная жизнь других планет и звездных систем никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не может вступить в соприкосновение с жизнью Земли. Причудливым образом академик В. Г. Фесенков, так много сделавший для популяризации идеи о жизни на других планетах, вступает здесь в противоречие с самим собой.

Никто не собирается утверждать, что Тунгусская катастрофа объясняется именно так, как это считает А. П. Казанцев, но любому непредубежденному человеку очевидно, что гипотеза, допускающая активную роль разумной внеземной жизни в тех или иных процессах, происходящих во Вселенной, не может объявляться ненаучной лишь по причине этой предпосылки, ибо разумная жизнь — это тоже явление природы.

Серьезных научных доводов против варианта «космического корабля» не сделано. Исключить его в принципе можно было бы лишь в том случае, если бы Земля являлась единственным местом во Вселенной, где существует высокоразвитая разумная жизнь. Вряд ли, однако, среди астрономов и даже просто образованных людей всего мира найдется ныне кто-либо, кто бы стал настаивать на этом. Фактических оснований для отбрасывания этой точки зрения в сторону также нет.

Наиболее серьезное возражение было сделано А. Штернфельдом в статье «Метеорит или космический корабль?» («Вокруг света», № 10, 1959). А. Штернфельд привел в этом сообщении весьма любопытный расчет, свидетельствующий о том, что день 30 июня 1908 года являлся с точки зрения законов астронавтики не только возможным, но и наиболее благоприятным днем приземления на нашей планете пришельцев с Венеры. Тут же, однако, Штернфельд оговаривается: «Откуда бы ни прибыл космический корабль, он должен двигаться в том же направлении, как и сама планета, то есть «по течению». Однако, как это неопровержимо установлено советскими учеными, Тунгусский метеорит вторгся в земную атмосферу под некоторым углом навстречу Земле, перемещаясь по небу с юго-востока на северо-запад. Таким образом, соблазнительная гипотеза о том, что Тунгусский метеорит являлся космическим кораблем, летевшим к нам с пришельцами других миров, оказывается несостоятельной».

Не вдаваясь в детальное обсуждение этого высказывания, мы приведем выдержку из статьи Е. Л. Кринова, опубликованной в марте 1958 года: «До последнего времени высказывалось мнение, что Тунгусский метеорит должен был лететь навстречу Земле и благодаря этому должен был иметь весьма большую начальную скорость. Эта скорость, по расчетам И. С. Астаповича, должна была достигать 50–60 км/сек. Это заключение было сделано Астаповичем на основании расположения радианта метеорита вблизи апекса Земли. Однако в 1952 году Левин показал, что из расположения радианта метеорита вблизи апекса Земли далеко еще не вытекает, что метеорит должен был непременно двигаться ей навстречу. При подобном положении радианта Тунгусский метеорит мог быть как навстречу летящим, так и наоборот. Таким образом, он мог иметь как очень большую, так и относительно малую начальную скорость. Однако, принимая во внимание необычайно мощные последствия падения Тунгусского метеорита, можно прийти к наиболее достоверному заключению, что Тунгусский метеорит должен был иметь гигантскую начальную скорость и, следовательно, должен был лететь навстречу Земле». По поводу ошибочности последнего утверждения Е. Л. Кринова мы уже говорили выше: энергия, выделяющаяся в момент столкновения тела с Землей, определяется не только скоростью, но и неизвестной нам массой метеорита. Таким образом, категорическое высказывание А. Штернфельда не имеет достаточных оснований.

Однако мы не должны закрывать глаза и на то, что гипотеза «ядерного взрыва» до сих пор не подкреплена прямыми доказательствами.

Достойно сожаления, что А. П. Казанцев, являющийся наиболее активным ее защитником, не скупящийся на публичные выступления и полемику, до сих пор (а с момента опубликования его первых статей прошло уже 14 лет) не предпринял ни малейшей попытки к ее обоснованию фактами.

К сожалению, в полемике по этому вопросу А. П. Казанцев выступает как фантаст, а не как ученый. Поэтому в его изложении зачастую трудно бывает понять, где кончаются факты и где начинаются домыслы. Но не предпринято достаточно фундаментальной попытки и к опровержению теории «ядерного взрыва» ее противниками, поскольку те спорадические промеры радиоактивности, которые проводились экспедицией 1958 года и которые до сих пор не опубликованы, не могут удовлетворить кого бы то ни было.

Создается впечатление, что обе спорящие стороны, несмотря на взаимную остроту дискуссии, едины в бездейственном отношении к инструментальной проверке гипотезы ядерного взрыва.

Между тем, огромное внимание, с которым относятся к метеоритной проблеме в нашей стране, предельные усилия, уже приложенные к решению Тунгусской загадки при жизни Кулика, диктуют необходимость доведения этого дела до конца.

Сделано уже многое. Собраны уже огромные материалы, проведен громадный комплекс наблюдений, но, как говорят, «конец венчает дело», а конца этого, к сожалению, не видно.

Какова бы ни была природа катастрофы 1908 года, разгадка ее может быть найдена лишь путем дальнейшего накопления фактов, их внимательного и беспристрастного анализа. Совершенно очевидно, что такой объем работы по плечу лишь крупному научному коллективу, оснащенному совершенной техникой. Однако какую-то посильную помощь может оказать и научная общественность. Сказав это, мы не погрешим против славных научных традиций Л. А. Кулика, неизменно опиравшегося в своих работах на широкую общественную поддержку.

Именно поэтому группа научных работников и студентов старших курсов сибирских вузов решила внести свой посильный вклад в дело изучения Тунгусского метеорита. Основной задачей организованной нами экспедиции являлась инструментальная проверка ядерной природы Тунгусской катастрофы 1908 года. Наряду с этим в программу работы было включено исследование общей картины явления и поиски распыленного вещества возможно упавшего тела.

Рождение КСЭ

КСЭ — значит комплексная самодеятельная экспедиция.

Многие члены ее помнят маленькую, насквозь прокуренную комнатушку в студенческом общежитии, где жаром обсуждались и теория относительности, и план Маршалла, и культура острова Пасхи.

Говорили здесь и о Тунгусской загадке. Отзвуки споров, долетавшие со страниц толстых журналов, вызывали бурные диспуты, и бывало, что «криновцы» и «космонавты» расходились по домам, когда над спящим городом уже начинало светать. Тогда-то и появилась впервые мысль о том, что неплохо было бы, не ограничиваясь длинными разговорами, съездить на Подкаменную Tyнгуску самим и посмотреть все своими глазами.

Вначале это представлялось в виде туристского похода повышенной трудности. Но к весне 1959 года выкристаллизовалась идея о том, что нужно готовиться не к туристскому походу, а к настоящей экспедиции.

Первое время подготовкой к ней занималась небольшая группа энтузиастов в Томском медицинском институте. Организационная сторона оказалась сложной. Штаб подготовки находился в бетатронной лаборатории