Секреция дофамина у обезьяны начинается с того момента, как она видит плод, который может достать. Это происходит потому, что дофамин обеспечил создание в ее мозгу нейронной связи тогда, когда она впервые попробовала приятный плод на вкус. Содержащийся в плоде сахар послал мозгу сигнал: «Это то, что тебе нужно! Попробуй еще найти эти плоды!» Прилив дофамина связал все свободные в этот момент нейроны и настроил мозг обезьяны так, чтобы при виде чего-то, подобного сладкому плоду, у нее автоматически начинался бы синтез этого нейромедиатора.

Дофамин участвует в создании новых путей передачи нервных импульсов – нейронных связей. Эти пути возникают на основе прежнего опыта получения дофамина. Представьте себе ребенка – предка современного человека, который вместе с матерью занимается собирательством в лесу. Этот ребенок видит огонек, загоревшийся в глазах его матери, в тот момент, когда они выходят на ягодную поляну. Так называемые «зеркальные» нейроны ребенка (нейроны, которые зеркально отражают поведение других людей; о них мы поговорим подробнее в главе 3) синтезируют у него дофамин еще до того, как он попробует ягоды на вкус. Когда же он начинает есть ягоды, выброс дофамина многократно увеличивается. Свободные в этот момент нейроны под воздействием дофамина образуют новые нейронные связи. Эти связи помогут ребенку впоследствии моментально ассоциировать зрительный образ, звуки и запахи с ягодами.

Без сознательных усилий с нашей стороны дофамин строит некий нейронный шаблон, благодаря которому мы учимся находить вознаграждение или удовольствие. Люди не рождаются с уже готовыми нейронными связями, которые обеспечивали бы им с рождения удовлетворение самых насущных потребностей. Эти нейронные связи строятся на основе жизненного опыта. Поэтому у одних людей возбуждается аппетит, когда они видят, например, крокеты. А другие начинают испытывать голод, когда смотрят телешоу о приготовлении еды. В наши дни вы скорее ищете новые возможности для трудоустройства, а не ягодные поляны. Но принцип работы мозга при этом остается тем же, каким он был еще до того, как человеческие существа научились общаться при помощи слов.

Сегодня вы вряд ли воскликнете «Ух ты!» по поводу лесных ягод, поскольку теперь вкус сладкого отнюдь не относится к чему-то редкому. Мозг экономит энергию для получения вознаграждений, которые вы на основе своего опыта считаете редкими. У меня возникает приятное чувство, когда я вижу первые плоды на вишне. Но это ощущение длится не вечно. Созерцание ягод вишни не делает меня счастливой надолго. Мой мозг экономит дофамин для того, чтобы обеспечивать достижение важных для меня жизненных целей, и отказывается «разбазаривать» его на то, что и так доступно.

Вознаграждения, которые приносит нам профессиональная или социальная активность, не так легко достижимы, как сахар или продукты из ягод. Поиск и получение вознаграждения со стороны общества активно стимулирует выработку дофамина у человека. Люди вкладывают огромные усилия и годы труда в то, чтобы стать кардиохирургом или рок-звездой, поскольку каждый шаг на этом трудном пути активизирует синтез дофамина. Независимо от того, что является целью: совершение идеального преступления или жизнь на вилле на берегу океана, – мозг продуцирует дофамин по мере того, как вы делаете очередной шаг к цели. Вознаграждения, которые вы получаете от жизни в обществе и которые стимулируют выработку дофамина, зависят прежде всего от вашего жизненного опыта. Но остается фактом то, что дофамин очень быстро расщепляется, и нам приходится каждый раз стремиться к новому вознаграждению для того, чтобы обновлять его синтез.

Краткосрочность действия дофамина на мозг млекопитающего была убедительно доказана в ходе классического эксперимента американских ученых в 1990-х годах. Тогда исследователи приучили обезьян выполнять определенное действие в обмен на вознаграждение, в роли которого выступал шпинат. Через несколько дней шпинат заменили фруктовым соком. Сок был для животных более ценной наградой, чем шпинат, и ученые отметили повышение содержания дофамина в их мозгу. Продолжив вознаграждать обезьян соком, ученые обнаружили нечто неожиданное: в течение нескольких дней содержание дофамина снизилось почти до нуля. Мозг обезьян перестал реагировать на сладкую награду. Если провести параллель с людьми, обезьяны стали воспринимать сок как нечто само собой разумеющееся. Ведь дофамин эволюционировал как нейромедиатор, приучающий млекопитающее искать новую информацию о вознаграждениях. А поскольку в данном случае не было новой информации, у обезьян отпала необходимость в его синтезе.

Этот эксперимент закончился достаточно драматично. Экспериментаторы переключились обратно на шпинат, однако обезьяны отреагировали на это приступами гнева. Они визжали и бросались шпинатом в ученых. Они привыкли ожидать вознаграждения в виде сока. Он больше не приносил им радости, но его потеря взбесила животных.

Последние научные изыскания существенно расширили представления о дофамине по сравнению с серединой прошлого столетия. Вы, наверное, слышали о знаменитом эксперименте канадских ученых, относящемся к 1950-м годам, когда крысе в «центры удовольствия» были имплантированы электроды, после чего она научилась раздражать эти «центры» низковольтными разрядами электричества, нажимая на специальный рычаг, установленный в ее клетке. Животное осуществляло это раздражение так часто, что в конечном счете погибло. Его не интересовали больше ни пища, ни вода, ни привлекательные сексуальные партнеры. Ученые предположили, что электрические импульсы стимулировали у крысы центр наслаждения. Но почему мозг оценивал наслаждение до такой степени высоко, что готов был погубить животное, а не обеспечить ему возможность есть, пить или размножаться? Теперь-то мы знаем, что активную выработку дофамина стимулирует ожидание вознаграждения. Несчастная крыса все время продолжала ожидать от каждого нажатия рычага все новой награды, поскольку именно это ожидание приводило к выбросу в ее мозг большего количества дофамина, чем она могла получить его от какого-то реального поощрения.

Небольшое потенциальное вознаграждение приводит к синтезу ограниченного количества дофамина; значительное потенциальное вознаграждение приводит к выбросу в мозг млекопитающего большого объема этого гормона. Например, известны случаи, когда матери умудрялись приподнять машину, когда их ребенок случайно оказывался под ней. С точки зрения перспектив существования генов спасение жизни ребенка является самой значительной из всех возможных наград. При этом мать, спасая своего ребенка, не думает ни о каких генах. Она в такой момент вообще ни о чем не думает. Впоследствии испытавшие такой опыт матери говорили, что вообще не представляли себе, что они делали. Для того чтобы сработать, дофаминовому пути не нужна помощь тех участков головного мозга, которые отвечают за сознательные, вербальные реакции человека.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что связь между дофамином и выживанием тоже не всегда очевидна. Например, компьютерные игры активизируют синтез дофамина, хотя игра и не обеспечивает наших жизненных интересов. Компьютерные игры награждают вас очками, которые мозг оценивает как социальное вознаграждение. Вот как раз для того, чтобы получить эти очки, вы активируете механизмы типа «ищи и найди», которые эволюционировали вместе с человеком на протяжении тысячелетий. По мере приближения к цели вы испытываете все большее наслаждение от дофамина. Дофамин участвует в создании нейронных путей, которые приучают вас получать удовольствие от компьютерных игр. В следующий раз, когда вы будете испытывать дискомфорт, ваш мозг подскажет, что видеоигра – это один из путей освобождения от негативного ощущения. С точки зрения эволюционировавшего мозга млекопитающего, именно так он устранит определенную угрозу, хотя социальное вознаграждение как таковое может быть и не получено.