Он резко повернул её к себе за плечи, — Про меня много чего могут говорит. Я один раз проехал пьяный и меня прав лишили, а говорят, что я каждую ночь пьяный гоняю по городу. Я на виду, ты понимаешь. Сплетни, они всегда будут. Алиса, прошу, посмотри мне в глаза, ты увидишь там моё отношение к тебе и если я тебе не нужен, то не буду тебя держать, но я должен знать, как ты ко мне относишься. Смотри в мои глаза, — Он тихо добавил. — Пожалуйста.

Алиса подняла голову, и встретившись с ним взглядом, замерла.

— Не отводи взгляд, я вижу в твоих глазах, что я тебе не безразличен, ты можешь всё что угодно говорить, но не сможешь обмануть меня. Скажи, что ты видишь в моих глазах?

— Не знаю, — Она смутилась, чувствуя, что тает под его взглядом, и отвела глаза.

— Милая, там любовь, огромная, сжигающая меня. Я не могу ни спать, ни дышать без тебя. Позволь мне быть рядом с тобой, я хочу дышать тем же воздухом, что и ты. — Он наклонился еще ближе, — Я люблю тебя. Никогда со мной такого не было. У меня сейчас сердце разорвется.

Алиса делала слабые попытки вырваться, но не могла даже повернуть голову. Она то закрывала глаза, то отводила взгляд в сторону. Но когда он сказал, что любит, она уже не смогла сопротивляться и посмотрела на него, и чем дольше она всматривалась в его ставшие уже родными серые, горящие огнем глаза, тем больше убеждалась, что он говорит правду. С такой нежностью и любовью никто, никогда не смотрел на неё. А он говорил и говорил, его ласковые слова лились по её горящей душе, облегчая боль, и она уже не сопротивлялась. Ей самой хотелось обнять его. Он наклонился ближе к ней, легко коснулся губами её сжатых губ, прошел поцелуями по щекам, глазам, волосам, заглянул ей в глаза, опять коснулся губами её губ, почувствовал, что они стали мягкими, он снова осыпал поцелуями её лицо и руки, и опять наклонился к ней, заглянул в глаза, они стали похожи на подернутый легким туманом морской прилив. Коснувшись в третий раз её губ, он почувствовал их мягкость, как они раскрылись навстречу его губам, и уже не смог сдерживать свою страсть. Он вложил в их первый поцелуй всю свою нежность, тоску, которая изводила его сердце все эти дни, и страх потерять её. Он на секунду представил, что она ему не поверила и ушла, а он остался со всеми этими чувствами стоять один на этой стоянке, один в этом городе, один на этой планете. Алиса перестала сдерживать себя. Боль, пережитая в это утро, стала уходить, она потянулась навстречу к любимому, обняла и нежно гладила по его волосам и лицу. Он остановился перевести дыхание и опять заглянул в её глаза.

— У тебя глаза светятся, как маяк в море и манят меня к себе, ты их вчера в лесу зарядила? Или фосфором намазала? Ты вместо фонарика глазами может светить, — Он радостно улыбался, увидев, что Алиса стала прежней.

— У тебя тоже. А что ты будешь своими освещать? Ты по лесу не ходишь.

— Твои дороги, чтобы ты всегда знала где я. Чтобы у тебя только одна дорога была, ко мне. Милая моя. А я не так планировал признаться тебе в своих чувствах. Хотел пригласить тебя в ресторан. Чтобы музыка играла, осыпать тебя цветами. А потом сказать, как я тебя люблю. — Он прижал её к себе, — Алиса, ты обо мне ещё много чего услышишь. И прежде, чем делать какие-то выводы, сначала со мной поговори, или с моей сестрой. Поняла. И ещё запомни, я тебя от себя не отпущу, никогда. А теперь поехали, смотри, зрители собираются на наш спектакль. Ты видела, нас сфотали, сейчас в интернет скинут и напишут, что я пьяный к девушке приставал. Привыкай к популярности. Поехали, нам о многом нужно поговорить. Я ещё не всё тебе сказал.

Луна заглянула в открытое окно. Осветила догорающие свечи на столе, разлитое по бокалам нетронутое вино, красными искорками сверкавшее в лунном свете. Ночная прохлада, принесенная ветром с реки, заползла через подоконник и расстелилась понизу. Но даже она не могла остудить разгоряченные тела влюбленных. Ласковым словам, слышимым в ночной тишине, вторили ночные цикады. В ночной тишине был слышен каждый вздох, волнами проходивший по телу. Они прислушивались к новым чувствам в себе, к чувствам друг друга. Они купались в нежности и страсти, стараясь передать все свои чувства другому. Каждой клеточкой души и тела тянулись и растворялись друг в друге. Уже и луна ушла, устав слушать откровенные признания, ей на смену пришел бледный рассвет, погасив звезды, а они никак не могли утолить жажду страсти, не могли высказать все нежные слова, которые хотели сказать, не могли насмотреться, надышаться и насладиться друг другом.

— Ты моя жизнь. Я хочу знать тебя всю, твою душу и твое тело. Хочу знать каждую ложбинку, каждую родинку на твоем теле. Я хочу знать, как ты меня чувствуешь. Хочу сделать так, чтобы ты могла это испытывать только со мной. Что только я могу тебе это дать, и ты даже не думала, что с кем-то тебе будет лучше, чем со мной. Ты только моя, с этой ночи, моя.

Алиса замирала от каждого его прикосновения, ей не хватало воздуха, она плыла на его руках как на качелях.

Смотри в мои глаза,

Не отводи,

Не закрывай,

Вулкан кипит в крови,

Не закрывай, не отводи.

Пусть реки бегут вспять,

Танцуют в небе звёзды,

Смотри, не отводи свой взгляд,

Увидишь там за горизонтом,

Взорвалось наше солнце.

Не отводи,

Дай воздуха немного,

Вдохнуть.

Мне взгляд не отвести,

От глаз твоих, ещё чуть-чуть,

И рухнет мир в твоих руках.

Смотри в мои глаза,

Была гроза. Измятая постель,

Тому свидетель.

Не отводи, смотри,

Ты говоришь:

— Люблю,

Люби меня,

Смотри в мои глаза,

Не закрывай,

Не отводи.

Громкий злобный лай Арго, разбудил Алису. Солнце уже давно перевалило за полдень. На улице стояла звенящая июльская жара, и жаворонки своим пением её дополняли. Она, накинув халат вышла во двор. Арго стоял возле ворот и показывал всем своим видом, что пришли чужие. Айна ему пыталась помогать, но охрана у неё получалось ещё по щенячьи. Алиса, закрыв собак в вольер, открыла калитку и удивилась, увидев Свету и Юрия.

— Здравствуй Алиса, почему у Саши