— Даааа. — задумчиво протянул волшебник. — какой бы магической силой не был наделен наш народ, а любовь и дружба остаются самыми удивительными чудесами на земле.

Глава четырнадцатая. Про любовь и драконов

— Фёдор, а у тебя как дела с любовью?

Я дослушала историю про грумсов и даже не прикоснулась к своей чашке кофе — так увлекательно мой друг рассказывал. Но после моего вопроса он внезапно потерял дар красноречия, и я подумала было, что вопрос показался ему бестактным. Но потом произошло удивительное: Фёдор неловко кашлянул, замялся и если б драконы умели краснеть, клянусь, залился бы румянцем. Покрутив в лапах опустевшую чашку, он, наконец, признался: после всех этих приключений прилетел в гости к Фёкле — своенравной драконихе — и отважился позвать её в гости на кофе. Он, конечно, понимал, что женские особи чешуйчатокрылых отличаются далеко не самым кротким нравом, а в приступе гнева могут спалить дотла территорию на много драконьих взмахов крыла вокруг, но эти зелёные глаза были привлекательнее самых диковинных драгоценностей, а плавность движений этих внушительных лап и лёгкое помахивание хвостом просто завораживали. Фёкла согласилась, и теперь Фёдору приходится закупать в два раза больше кофе и кардамона, но, кажется, это не самые страшные потери в жизни. И, кстати, кот оказался совсем не против прибавления в их доме, ведь теперь ему достаётся в два раза больше почёсываний брюха и поглаживаний за ушами.