– Вот так, по-английски, да? А я тебя ищу по всему дому.

– Зачем?

Вместо ответа он подошел к ней, рывком притянул к себе и стал целовать. Но его губы не ласкали, как вчера, наоборот, казалось, он старался причинить ей боль, старался обидеть, оскорбить этими поцелуями.

Сзади послышался звук подъехавшей машины. Мэг оттолкнула Алекса и отступила на шаг, молча глядя на него и тяжело дыша. Он назидательно поднял указательный палец вверх:

– Не зря я всегда сторонился таких, как ты. Всего хорошего.

Отпустив такси возле аэропорта, Мэг забрала свои вещи и села на поезд до Парижа. В Марселе ей делать больше нечего.

Она еще не знала, где сойдет, не обязательно это должен был быть сам Париж, просто ей хотелось на время убежать от себя. Она устала за вчерашние сутки от воспоминаний, устала от жизни, неудавшейся и никчемной, от собственных мыслей. Ей хотелось заглянуть в зеркало и увидеть там совсем другое лицо.

Всю одежду пропитал запах одеколона Алекса, запах с длинным богатым шлейфом, в котором Мэг даже с утра находила все новые ноты. Она улыбнулась, притянула колени к подбородку, положила на них руки: это была ее любимая поза для размышлений. Итак, она вывернула перед этим ловеласом свою душу, рассказала ему все, за исключением, может быть, номера банковского счета, а о нем знала только имя, место жительства и приблизительное место работы.

Мэг повернулась к окну, и вдруг чувство теплого счастья затопило ее душу: она вспомнила его искристый взгляд орехового цвета, обращенный на нее: «Вы можете влюбить в себя только навсегда», и вдруг вся залилась краской, вспомнив, что было потом, еще крепче сжала колени руками и спрятала в них лицо, как будто кто-то ее мог увидеть в пустом купе.

Ты хотела новой жизни? – неожиданно спросила себя Мэг. – Но ведь она у тебя уже началась. Вчера вечером. В доме Алекса.

Номер отеля на окраине Парижа оказался чистым, но аскетичным: кровать, столик с двумя креслами, шкаф и телефон на тумбе. Конечно, Мэг могла позволить себе и «Риц», но ей было стыдно появиться в его шикарном холле в таком виде. Сначала надо принять ванну и переодеться. И еще нужно снять немного денег со счета, потому что наличные уже почти закончились, и она даже прикидывала, хватит ли ей, чтобы расплатиться с толстой хозяйкой, дремавшей у входа, которую она оторвала своим приходом от высоких дум.

У Алекса она очень торопливо приводила себя в порядок, и теперь, когда можно было уже не спешить, с удовольствием погрузилась в теплую ванну, стараясь расслабиться и ни о чем не думать.

Мэг надела чистые брюки и свою любимую куртку со множеством карманчиков, покрутилась перед зеркалом… Теперь она была похожа на вчерашнюю школьницу или студентку университета. Позавтракав большим куском жаркого и наконец-то выпив кофе (чего у Алекса ей сделать не удалось), она почувствовала себя сытой и готовой к новым приключениям.

Утренний Париж был загадочен и молчалив.

– Может быть – понедельник? – пробормотала Мэг, разглядывая витрины только что открывшихся магазинов.

Город лениво пробуждался к активной жизни, хотя уже было двенадцать, но для парижан, склонных к ночному образу жизни, – это раннее утро. До делового центра она пока не добралась, а окраины не спешили раскачиваться после выходных. Мэг купила газету и устроилась в сквере изучать рубрику частных объявлений о сдаче жилья в наем. Ей не нравилось жить в гостиницах. Пусть даже не придется долго прожить во Франции, все равно лучше всего снять квартиру или дом. Нужно также решить вопрос об автомобиле – общественный транспорт она не любила, в нем у Мэг развивалось чувство, похожее на клаустрофобию. Правда, это не относилось к поездам и самолетам. Интересно, что подумает Алекс, если увидит ее здесь? Может, он решит, что молодая женщина его преследует или у нее возникло высокое чувство? Она тотчас же испуганно задала себе вопрос, не так ли это на самом деле? Нет, конечно, не так. Зачем влюбляться в почти незнакомого человека, с которым ее ничего не связывает, кроме… кроме того, что она постоянно думает о нем! Вот ведь в чем дело. Она даже оглянулась по сторонам: а вдруг он заехал сюда к одной из своих зазноб? Но тут же отогнала подобную мысль, Алексу в этом районе делать нечего и, скорее всего, он сейчас на работе.

Отсмотрев с полдюжины домов и столько же квартир, вконец умотав подобострастного агента, Мэг заявила, что устала и не может определиться с выбором, и что скоро позвонит. Молодой человек злобно посмотрел ей вслед. Он так надеялся на проценты от сделки, а еще, судя по дорогой одежде клиентки и ее американскому акценту, на щедрые чаевые. И вот теперь он остался ни с чем, день потерян, а эта девчонка удалилась, не оставив никакой надежды на продолжение. На вид ей не больше двадцати, думал он, и зачем только богатые американцы отпускают своих сопливых дочерей в Европу, когда те еще совсем не знают жизни и слетаются в Париж, как мотыльки к огню.

Квартиру Мэг нашла сама. Она прогуливалась недалеко от центра, внезапно начавшийся дождь заставил ее забежать в одно местное кафе. Заказав себе стакан воды, она уселась на веранде наблюдать за тем, как потоки дождя разгоняют редких прохожих, и они, словно бильярдные шары, раскатываются по лузам – кто в двери магазинов, кто в забегаловки, подобно ей самой. Поскольку в ее кафе посетителей больше не было, пожилой бармен, который явно скучал, подсел к ней за столик, и они разговорились. Жиль оказался хозяином заведения и прекрасным знатоком всех окрестных сплетен, он поведал Мэг, что его соседка сдает квартиру недалеко от авеню Монтень. Конечно, дороговато, но зато место красивое. Мэг махнула рукой:

– Деньги не проблема. Познакомьте меня со своей соседкой, и мы с ней обо всем договоримся.

Жиль убежал в недра своего кафе звонить и через пять минут вернулся, важно сообщив, что мадам Брус сейчас подойдет. Милая старушка, из тех, кого называют «божий одуванчик» предстала перед Мэг и заулыбалась ровными вставными зубами. Одной сухонькой ручкой она теребила платочек, а другой крепко сжимала набалдашник деревянной палки.

– Мадемуазель хотела бы посмотреть мою квартиру? – проблеяла она. – Пойдемте.

Квартира понравилась Мэг. Три просторных комнаты с высокими арочными окнами, огромная гостиная с роялем на подмостках, и множество живых цветов.

– Я живу в соседней квартире, – извиняющимся голосом залепетала мадам Брус, – поэтому мне нетрудно ухаживать за цветами. Мой брат их очень любил. Он неожиданно скончался…

– Мне жаль, – вежливо вставила Мэг, разглядывая старинный комод между окнами.

– Да, уже сорок лет я сдаю его квартиру постояльцам и прошу их следить за цветами. Азалии такие нежные!

– Я непременно буду поливать их.

– А моя Софи может убираться у вас, когда скажете.

Они еще немного поболтали и договорились о том, что завтра в одиннадцать Мэг переедет сюда и внесет круглую сумму за месяц вперед.