И конечно сразу пожалела. Рома явно не ожила ни первого, ни уж тем более второго раза. Его взгляд буквально уничтожал меня. Я подумала, что сейчас он уж точно выбросит меня на трассу и уедет. А он сделал еще хуже. Зло шикнув, сцепил челюсти и схватил мои руки, больно вжимая их в сидение. Он уже буквально лежал на мне, причиняя боль запястьям, но вдобавок к этому выхватил мой телефон и выбросил его на дорогу. Я услышала характерный звук разлетающихся частей, и опять взбесилась.

— Ты что… Боже, ну и придурок же!

Я пыхтела, царапалась и пыталась вырваться, но это было совершенно невозможно, учитывая то, с какой силой этот здоровяк придавил меня. Ему мало было того, что он оставлял синяки на моих руках, он еще своим лбом уперся в мой, как какой-то баран. Хотя почему как!

— Не беси меня, — процедил он, выдавливая из себя каждое слово с ненавистью.

— Я тебя не трогала! — заорала я и выгнула спину, пытаясь оттолкнуть его. Он и не думал отстраняться. — Ты же сам это начал!

Рома вновь издал этот свой дикий рык, закрыл на секунду глаза и в этот раз буквально врезался в меня своим телом, выбивая тяжелый протяжный выдох с невольным стоном. Такой безобразный звук, что я моментально отрезвела от злости и посмотрела на нас двоих как бы со стороны. Он слишком близко. Я была так ослеплена яростью, что не заметила ни того, как неприлично низко опустилось платье, показав кружево лифчика, ни того, как оно задралось едва ли не до пупка, ни омерзительно пошлой позы, в который мы оба оказались.

Но теперь, когда Роман посмотрел на меня этим своим диким, полным ненависти, взглядом, я поняла кое-то что еще. Он был возбужден. И давление между моих ног все нарастало и нарастало с каждой долбанной секундой молчания, пока мы сверлили друг друга.

Я отмерла первой. В моих глазах наверняка отобразились шок и ужас. И как только я открыла рот и пораженно охнула, давая понять, что обо всем догадалась, он раздраженно бросил мои руки и вскочил.

— Пятьсот я бы тебе не дал, — произнес он, когда ступил на асфальт. После схватил мои ноги, свисающие с сиденья, и грубо засунул их в салон. — Надо было соглашаться на предложение.

Стук дверцы совпал со стуком моего сердца. Оно разрывалось от потрясения и эмоционального взрыва. Я все еще с неким отстраненным шоком наблюдала за тем, как Рома садится на водительское место, заводит двигатель и трогается с места. Мы уже были в дороге, когда я заторможенно села и начала поправлять на себе платье и волосы. А потом и вспомнила про телефон. Повернула голову назад, но мы уже далеко отъехали.

— А мой телефон? — растерянно спросила я.

— Напопрошайничаешь новый. — И опять грубый голос привел меня в чувства.

— А-а-а! — протянула я издевательски и посмотрела на свои руки. Они тряслись в унисон с хаотичной пульсацией в моей голове. — Всех по себе судишь.

— Слушай, пиявка, — заговорил он на удивление устало. Я пиявка? А он тогда кто? Самый настоящий энергетический вампир высшего разряда. — Давай на чистоту. Мой папаша решил развлечься на старость лет. Окей! Я не против этого. Алена вполне даже ничего.

Я увидела его глаза в зеркале заднего вида и нервно хохотнула.

— Ну, спасибо! Я ей передам!

— Я ей сам скажу, не сомневайся, — язвительно ответил он. — Одного я не пойму. Ты — кто такая? Думаешь, раз твоей маме подфартило, мой отец теперь и тебя тащить должен?

Я опять издала короткий смешок. Смешно, абсурдно и тупо! Вот и вся суть этого придурка. Села на край сидения, приблизившись к Роману, потому что желание расцарапать его рожу никуда не делось.

— Повторюсь! Не надо всех судить по себе. Правда, Ром. В этом все дело? Я так тебя бешу, потому что ты думаешь, у меня есть виды на деньги твоего отца? Хочешь на чистоту? Тогда вытащи голову из задницы и посмотри на ситуацию моими глазами.

Я села поудобнее и разложила локти на спинках передних сидений. Рома на секунду оторвал взгляд от дороги и послал мне предупреждающий взгляд.

— Немного больше уважения, мелочь, — процедил он.

— О нет! — тут уж я искренне засмеялась. — Уважения ты, гаденыш, не заслужил. И уже вряд ли заслужишь. Ну не могу я уважать придурков, которые не видят дальше своего носа. Если ты хотя бы попытался вникнуть, то понял бы, что НЕ НУЖНЫ МНЕ ДЕНЬГИ ТВОЕГО ОТЦА!

Я заорала ему это в ухо, а он в отместку резко затормозил, отчего я едва не полетела в лобовое стекло. И опять же… Рома меня придержал. Какая занимательная у него игра! Убивать меня и спасать. Убивать и спасать… И так по кругу.

Оттолкнувшись и отмахнувшись от его рук, я села обратно и пристегнулась ремнем безопасности. Он вжал педаль газа и процедил:

— Все вы так говорите. А как только я исчезну, начнешь клянчить..

Закатила глаза.

— Не начну.

— Откажись от завещания, — потребовал Роман.

— Не откажусь, — заявила тут же и сложила руки на груди. — Теперь уж из принципа. Во-первых, это воля взрослого адекватного человека, который сам в праве решать, что ему делать со своим имуществом и деньгами. Во-вторых, это ничего не изменит. Ты уже сделал мою жизнь невыносимой.

— А вот тут ты не права, — ответил Роман более чем довольно. — Я только начал.

Он резко вписался в поворот и выехал на узкую улочку с множеством красивых частных домов. И остановил машину у дома под номером шесть. Огромный, трехэтажный с высокими окнами на весь фасад — очень смахивает на церковь.

— Приехали, — оповестил он угрожающе.

Глава 4*

Конечно, меня никто ждать не собирался. Только я вышла из машины, Рома сразу поставил сигналку и позвонил в домофон. Дверь открылась, и он вошел, даже не обернувшись, чтобы удосужиться, что я иду следом. Я знала, что так будет. Потому и не хотела ехать. Для придурка это лишь очередной способ показать мне, что я ничего не стою.

Мне надо было решать сейчас, пока калитка не закрылась прямо перед носом. Я могла бы просто уйти, но без телефона даже не вызвать такси. Ничего, этот чертов эгоист возместит мне стоимость, никуда он не денется. А я и так справлюсь. Если пройтись вдоль улицы, можно выйти на автобусную остановку. Точно помню, что она там была. Жаль, ни одного автобуса я не видела, вероятно, они ходят раз в полчаса. Подожду! Это ничтожная цена за мою гордость. К тому же, если я вернусь домой своим ходом, Слава все поймет, и у его сынка будет новый раунд мозгодробильни.

Но если я все же войду следом… То увижу его друзей. Увижу его самого в непринужденной обстановке, когда ему не надо быть последним идиотом. А даже если он и с друзьями ведет себя так же, тогда я точно буду знать, что он безнадежен. Мне все еще требовалось подтверждение? Не знаю… Видимо, где-то очень глубоко внутри меня тлела надежда, что он не такой уж паршивый человек. Потому что он вернулся за мной там, на дороге. Он хочет ненавидеть меня, но все равно не может делать это в полной мере. Оттого так и злится. А я хочу доказать ему, что он ошибается на мой счет. На счет всего. Не всегда же ему быть маленьким мальчиком. Однажды произойдет что-то, что перевернет его мир. Как случилось у меня. После смерти папы я начала видеть жизнь по-другому. Все разделилось на четкие границы — важно или нет. И деньги, за которые так борется Роман, в моем понимании лишь фантики. Но семья и люди, которые тебя окружают — это все. Все, что нужно ценить и замечать именно сейчас, пока это у тебя есть.