* * *

Княгиня Наталья Борисовна Туманова прибыла в имение племянницы три дня спустя. И тут же принялась готовиться к предстоящему балу. Первым делом она послала записки своим столичным приятельницам, которые тоже перебрались на лето в подмосковные имения. Затем нанесла визиты ближайшим соседям Юлии, а тем, кого навестить было невозможно, разослала любезные приглашения. По предварительным подсчетам, на бал должно было приехать человек сто — не так уж и мало для провинциальной вечеринки.

Бал назначили на пятнадцатое число. Хлопот вышло много, поскольку кроме танцев намечались еще и парадный обед с ужином, а также завтрак для гостей, которые останутся ночевать. Но у княгини имелся большой опыт в подобных делах, и все уладилось без проблем. Помогло и то, что в имении Юлии, вопреки ожиданиям тетушки, царил образцовый порядок. Многочисленная дворня не болталась без дела, каждый имел четко определенные обязанности. Просторный дом содержался в идеальной чистоте, включая гостевые комнаты, в которых уже давно никто не останавливался.

Вечером накануне бала Юлия с тетушкой задержались после ужина в гостиной. Какое-то время они молчали, ожидая, пока горничная зажжет свечи и оставит их одних. Затем княгиня взяла племянницу за руку и ласково заглянула ей в глаза.

— Как твое настроение, дорогая? — спросила она. — Должно быть, ты очень волнуешься…

— Волнуюсь? — с сарказмом переспросила Юлия. — Ну что ты, милая тетушка, вовсе нет! После того как в начале осени я простояла три бала подряд у стены, не получив ни одного приглашения, меня невозможно чем-то разволновать. Хотя нет, я ошибаюсь, — поправилась она, весело сверкнув глазами. — Один раз меня все же пригласил на танец… какой-то подвыпивший гусар. На протяжении всей длинной кадрили он уверял меня, что не боится самого черта и что готов хоть сегодня жениться на моих деньгах, несмотря на то, что я уже угробила троих женихов.

— Какой ужас! — с содроганием воскликнула Наталья Борисовна. — Бедная моя девочка, я не представляю, как ты сумела все это выдержать! А я была в это время далеко и даже не могла защитить тебя, — виновато вздохнула она.

Юлия успокаивающе погладила ее руку.

— Не чувствуй себя виноватой: в той ситуации даже ты не смогла бы мне помочь. Мне надо было сразу вернуться в имение, а не ездить по светским вечерам, терпя унижения и только усиливая пересуды. Но что теперь об этом говорить? Главное, что сейчас я спокойна и вполне довольна своей жизнью.

— А я постараюсь сделать все возможное, чтобы ты была еще больше довольна, — пообещала Наталья Борисовна. — И не просто довольна, но и счастлива, — она многозначительно улыбнулась.

— Ах да, ты же писала, что хочешь познакомить меня с каким-то очередным женихом! — рассмеялась Юлия. — Уж не знаю, понравится ли он мне, но зато точно знаю, что он сбежит отсюда без оглядки, как только ему доложат о моем «венце безбрачия» и трех умерших женихах.

— Этот человек не сбежит, — убежденно сказала княгиня. — Потому что он не из числа трусов или суеверных дураков. Что же касается тебя, — она бросила на племянницу озорной взгляд, — то, я думаю, ты будешь приятно удивлена, когда увидишь его.

— Ты хочешь сказать, что я его знаю?

Наталья Борисовна загадочно улыбнулась:

— Во всяком случае, ты когда-то встречалась с ним в обществе. Но вот помнишь ты его или нет — это станет ясно при вашей встрече.

— А я должна его помнить? — лукаво прищурилась Юлия.

— Не знаю, — рассмеялась княгиня. — По моему разумению, так должна, но ведь я могу и заблуждаться. В любом случае, завтра все станет ясно.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и отправились по спальням. Прежде чем лечь в постель, Юлия прошла в гардеробную и еще раз осмотрела роскошные наряды, которые ей предстояло надеть.

Один из них предназначался для обеда. Его нижнее платье было сшито из атласа цвета слоновой кости, с узкими рукавами и глубоким округлым декольте, а верхнее — из дорогих кружев того же оттенка, похожих на расшитый цветами и листьями тюль. Рукава были пышными у плеч и узкими на запястьях, а декольте прикрывала кружевная вставка, отделанная оборкой.

Бальное платье, сшитое из нежно-голубого дамасского шелка, имело глубокое декольте и пышные короткие рукава. Оно было украшено кремовыми кружевами, а в центре корсажа была приколота голубая шелковая роза с кремовыми атласными листочками. Такие же розы должны были украшать прическу Юлии во время бала. А во время обеда — золотистый цветок и маленькая кружевная наколка.

Оторвавшись от созерцания нарядов, Юлия загасила свечи и вернулась в спальню. Она вдруг с удивлением заметила, что ее сердце как-то необычно замирает в груди — сладко и одновременно чуть тревожно. И тут же весело рассмеялась, угадав причину своего состояния. Да она просто соскучилась по светской жизни! По балам, музыкальным вечеринкам, игривым разговорам и вниманию кавалеров — одним словом, всему, что составляет суть этой самой жизни. Как странно, что до сегодняшнего дня она не чувствовала никакой тоски! Или… старалась ей не поддаваться?

— Так или иначе, а с завтрашнего дня моему затворничеству наступает конец, — с улыбкой сказала себе Юлия, залезая под одеяло. — И это замечательно! Потому что на самом деле мне уже страсть как надоел этот размеренный образ жизни без всяких развлечений.

* * *

Юлия даже не подозревала, что в это самое время о ней думает некий молодой человек, которого она, хотя и встречала в обществе, но почти не помнила. А между тем граф Антон Елагин думал о ней уже далеко не первый день. Больше того: он и в Москву-то приехал ради нее, а вовсе не ради того, чтобы составить компанию графине Шахматовой, как наивно полагала эта гусыня!

Сегодня днем Антон нарочно прошелся пешком по Тверскому бульвару, чтобы рассмотреть особняк Юлии Прозоровской. И нашел, что «домишко» выглядит весьма солидно. Пожалуй, за него можно выручить кругленькую сумму, которая покроет половину его долгов. Подмосковное имение, конечно, продавать не следует — там они будут проводить лето. Лучше избавиться от имений в дальних провинциях, за которыми трудно наладить должный присмотр. Впрочем, все это можно будет обдумать потом, спокойно и без спешки. Антон не сомневался: как только кредиторы узнают, что он женится на княжне Прозоровской, они сразу перестанут торопить его с уплатой долгов.

До того, как Юлия перебралась в Москву, Антон часто встречал ее в петербургском свете. Он находил, что она довольно мила, однако мысль о женитьбе на этой девушке никогда не приходила ему в голову: княжна Прозоровская всегда была с кем-то помолвлена. Но сейчас, как узнал Антон из верных источников, она была свободна от каких-либо обещаний и, вдобавок, забыта всеми своими прежними поклонниками. А стало быть, шансы на то, что она благосклонно примет его ухаживания, были весьма велики.

Поскольку Антон наводил о Юлии справки, он, конечно же, знал про ее «венец безбрачия». Однако он не был суеверен и считал эти слухи чепухой. Да и будешь ли задумываться о подобных вещах, когда над тобой висят карточные долги? А долги Антона были так велики, что для их покрытия требовалось продать либо петербургский особняк со всей обстановкой, либо большую часть имений. Продать особняк Антон никак не мог: он не представлял себе жизни где-то еще, кроме столицы. А продать имения… На какие доходы тогда прикажете жить?