юридический. Сейчас парень исправно защищал преступников в суде, а вечерком любил гонять со мной или без по девочкам.

Все опасения подтвердились. Я намыливал и тёр причинное место не меньше часа, но кроме эрекции ничего не добился. Гугл, помимо советов, что хна полезна для здоровья, больше ничего дельного поведать мне не мог. Что ж придётся воздерживаться и оздоравливаться. Как только объяснить всё Надьке? Пусть жираф, но надпись выше была достаточно палевной.

Одевшись и выпив кофе, немного успокоился, невольно вспоминая сладкую красотку и секс с ней во сне. Мышцы свело судорогой от желания срочно увидеть её. Дико захотелось, чтобы всё стало явью. Засосало под ложечкой.

Брюнетка с карими глазами, чем-то похожая на птичку колибри. Маленькая, вертлявая и непредсказуемая. Помню её испуганные глаза, дрожь тела и обида, которая делала незнакомку ещё прекрасней.

По началу, как и ко всем красоткам чувствовал к ней брезгливость в купе со злостью. Но, чем больше препирался с ней и касался её трепещущих точек, тем сильнее эта особа расжигала мои желания. Что-то было в ней, цепляющее глаз и давящее в области грудины. Собственно, таких, как она, обкатывал много и каждая была по-своему хороша, но я читал их, как ежедневник: трах, обмен телефонами, мне срать, они оставят пропущенный и дело кончено. Меня устраивало. Но то, что учудила Кексик обезоружило меня полностью. Она не поддалась, хоть и сильно этого хотела. Стойко противостояла моему шарму и под конец оставила слово за собой. Убил бы!

Вика вдруг стала первой девушкой после моей неудачной любви в прошлом, которая смогла вновь взбередить атрофированные члены. Или так действует на меня её отказ переспать со мной?!

После серьёзных отношений и сорвавшейся свадьбы минуло два года. В результате чего, больше не верил в эти любовные сказки до гроба. Дудки! Милый мальчик изросся.

Но отношения с Надькой Уваровой всё же немного затянул, но лишь потому что было реально некогда её послать, а девушка умела с лихвой дать мне то, что я хотел от бабы в постели. В вопросах душевности и прочей лабуды — она не тянула. Только брюлики, шмотки и поход с элитным самцом, то есть со мной, на любую светскую вечеринку. Мой интерес давно приблизился к концу, и смотреть на её силиконовые губища, что подобно валикам перекатывались по члену, во время плотских утех, реально задрало. Я мечтал её послать, но аппетитная попка всё время отправляла мой мозг в головку, что пониже. Может благодаря дружку-жирафу в штанах, наконец, наберусь решительности порвать с ней? Хоть какой-то толк да должен выйти из этого цирка.

На следующее утро, как и обещал другу своего отца, поехал в элитный ресторан при отеле Сарбон. Парковочное табло высвечивало ноль мест, поэтому восвояси зарулил в ближайший торговый центр и оставил тачку там.

Павла Леонидовича я знал давно, ещё сопляком, потому мужчина по-отечески приобнял меня.

В свой ресторан мужчина звал меня уже давно, но стремления достичь высот в пищевой индустрии гнали меня в иные злачные места. В конечном итоге, общепит опостылел и стал искать себя в компьютерах и программировании. Последняя моя наработка дала неплохой результат, потому надежда сменить профиль стала ещё сильней. Оказать помощь другу семьи в его ресторанном бизнесе, не несло для меня убытков и тем более проблем, потому на сотое предложение не ответил отказом.

Шеф-повар ресторана "Сарбон" — звучит неплохо. Пока сойдёт.

Войдя через нефиксированные двери, которые открывались в обе стороны, мы оказались в царстве половников, сковородок и кастрюль. Рабочий день поваров шёл вовсю. Кухня была закрытой, достаточно светлой и оснащённой. Две холодильные камеры, камера заморозки, мясной и заготовочный цеха видел, пока мы шли от лифта по коридорам пищеблока. В самой кухне располагались: холодный цех, где отдавались салаты и закуски; горячий цех, пышащий супами и вторыми блюдами; хоспер со всевозможными прожарками мяса, рибая, тостов. В углу подовая пиццепечь, опаляющая кухню своим жаром. Вереница индукционных плит, электросковорода, макароноварка, фритюр и пароконвектомат. Венчала всё это — линия раздачи, где старший повар и су-шеф оформляли блюда согласно установленному меню и вручали в руки снующих и вечно вопрошающих официантов.

— Тарелки на раздачу, пожалуйста! — крик рыжего крепыша. — Алё, офики?! Я уже три раза просил! Следующие нисуас и тыквенный суп вам в ладошки!

— Я Рустаму говорила, — ныла сопливая официантка. — У него холера за шестым столом сидит.

— Я бы на его месте давно бы ей рульку на башке скрутил, — хихикнул рыжий.

— Он просто непрестанно чихает ей в кофе и гратен.

— Рустику медаль за терпение, — загоготал парень у хоспера. Приличные свежие ожоги на его руках говорили о зелёности повара.

Невольно попытался найти кондитерский цех, но в такой баталии им здесь и не пахло.

— Сейчас у них запара пройдёт и я представлю тебя, — шепнул Павел Леонидович.

Ох, это слово "запара". Когда в ресторан приходит "электричка" и повара с дымящимся задом носятся по кухне, выполняя хлынувшие из аппарата чеки с заказами, запара приобретает каторжный смысл. На каждое блюдо отводится определенное время, в которое повар обязан уложится. В противном случае, включается режим задержки блюда и старший наравне с ним несёт убытки. Грязная и несправедливая система ресторанного сервиса. Слово "запара" было святым и нерушимым и любые действия принижающие его значимость регулярно караются.

Пока кухня носилась, как взмыленные кони, Павел Леонидович отвёл меня в закуток под названием "Шеф". Комнатка со столом, в которую зашёл и замер. Более двух человек это подобие кабинета вместить в себя не могло. Компьютер, ящик для бумаг и полка для папок с документами. В такой тесноте развитие клаустрофобии мне обеспеченно. Дядя Паша углубился в ознакомление с технологическими картами и планами работы.

— Технолог был у нас безответственный. Все выходы сырья и процент себестоимости подстраивал. Кухня чуть ли не в лям ушла в минус по ревизии. Пограммовки давно неверны, часть ингредиентов убрали, часть добавили и всё в таком хаотичном состоянии. Не мне тебя учить, Гера, что нужно делать.

— Я понял. Всё отработаем заново. Не переживайте. Всю документацию приведу в порядок. Вплоть до температурных листов.

— Давай, Герман. Я уже отчаялся найти хорошего шефа. Как проклятие какое-то. Ты парень матёрый с задатками лидера. Все карты тебе.

Я утешительно потрепал друга семьи за плечо.

— Павел Леонидович, — в коморку заглянула пышногрудая молодая женщина в дресс-коде больше офисного плана. Увидев меня, тут же слегка ретировала, но потом гордо вскинула голову, выставив груди вперёд. Из её декольте они так и стремились выскочить, а я