В два глотка опустошила стакан, вытерла рот рукавом ночной рубашки… Та-да-да-дам…

– Лойд? – вкрадчиво интересуюсь, пытаясь отыскать на себе бельё. – А кто меня переодел? Скажи, что сама…

– Так… уважаемый лиэр заходил вас проведать и отдал нимфам распоряжение.

– Нимфы – это хорошо, – задумчиво пробормотала и коснулась шеи. Вроде не болит, но лучше проверить. Я ломанулась к зеркалу.

– Фух, – облегчённо выдохнула и с удовольствием отметила, что от аллергии не осталось и следа. Хотя, может, стоило ещё пару деньков красавицей походить?

– Проснулась? – раздался раздражённый голос за спиной. Лениво обернулась и приподняла брови, разглядывая пылающего гневом отпрыска министра. И тут мне пришла мысль на ум, что не слишком они и похожи. Это сперва я так решила: с перепугу, да на пьяную голову. А вот сейчас вижу, что младший ледышка просто упырь, а министр – упырь породистый, благородных кровей: из тех, кто в детстве со шваброй, привязанной к спине, ходил, чтобы осанка ровная была, кто учился никогда не отводить взгляд, кто изучал не математику и естественные науки в школе, а поглощал житейские хитрости и мудрости вместо манной каши на завтрак. Ему прививали цинизм и закаляли от глупостей…

– …ты, жалкое существо! Разве можешь ты сравниться с вампиром? Оскорблять – кто дал тебе такое право? – распалялся отщепенец, а я с ужасом поняла, что пропустила часть обвинительной речи. Попросить, чтобы повторил?

– Помедленней, пожалуйста, я записываю, – произнесла невозмутимо, держа в руках воображаемые блокнот и ручку. Коротыш, глядя на нас жалобно, прижал уши и поник. Вампир вспыхнул с новой силой.

– Я разотру тебя в пыль, ты будешь молить о пощаде…

– Простите, а пыль космического происхождения, или это будет природная пыль? Если второе, то у меня аллергия, – я вполне натурально поморщилась. – А вот насчёт молитв не уверена. Однажды я пошла на исповедь… Батюшка выбежал из церкви в слезах, срывая с себя рясу. Предлагаю заменить молитву увлекательной дискуссией за чашечкой цейлонского чая. Ум-м?

Вампир впал в ступор. Я улыбалась; коротыш, кажется, не дышал.

– Я просто приду ночью и выпью твою кровь, и плевать я хотел на запреты лиэра! – взорвался клыкастый, брызгая гневом и слюной. – И тогда… – процедил он рядом с моим лицом: я попятилась, – тогда ты сама будешь отдавать мне кровь…

– Ага, чайной ложечкой, – презрительно усмехнулась и отступила ещё на шаг. Ну в баню этого психованного. Может, бешеный? – Уже лыжи смазываю и лечу во весь опор на своей скоростной кобыле. Слышишь? Тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым. Лошадь едет, кровь тебе в авоське везёт.

Психованный зарычал и бросился с протянутыми руками. Я зажмурилась…

– Даэр! – а вот этот страшный голос я ни с чьим не перепутаю. Ух, мороз по коже. Жуть. Отщепенец замер, шумно выдохнул, и натянув фальшивую улыбочку, развернулся приветствовать отче.

– Лиэр, – слабый поклон (как не переломился только от натуги), и снова выдох.

– Кажется, я уже говорил о применении силы. Она не решает проблемы, а создаёт, – Ледышка с большой буквы обошёл сына по кругу и взглянул в мои честные, невинные глаза. – Пригласи лот на завтрак, не помню, чтобы мы её нормально кормили. От такого обращения кто угодно озвереет, – он развернулся и направился к дверям, жестом поманив за собой Даэра и оставляя мороз…

Я упала на кровать и раскинула руки. Нет, с таким вампиром я не то что на одном поле… кукурузу собирать не стану, а предпочту вовсе не пересекаться: даже во снах.

– Собирайтесь, саита, не пойдёте же вы в рубашке, – устало произнёс коротыш, о котором я благополучно забыла. – Не понимаю вашего упрямства: быть лотом вампира даже почётнее, чем быть сидом, – как я. Ничего делать не нужно, только шею подставляй: никаких обязанностей! Даже у нас на Эльхиме многие эраку мечтают попасть на Эльмир, но вампиры только людей берут, – огорчённо выдал этот сид, копаясь в большой гардеробной. На свет появилось нежно-фиалковое платье, от цвета и фасона которого у меня моментально свело скулы.

– А почему не женятся тогда? Всегда была бы под рукой тёплая кровь и женщина – прямо два в одном! – я осторожно подошла и забрала ужасное платье из рук коротыша. Он смерил меня взглядом, но возражать не стал и продолжил раскопки.

– Женятся? Это союз, что ли? – озадачился он и протянул мне простое чёрное платье с длинным рукавом. Уже что-то. – Так вампиры вообще… ну, того… – сид тяжело выдохнул. Я в ужасе распахнула глаза.

– Импотенты? – шепотом спросила. Коротыш шарахнулся в сторону.

– Слов таких не знаю, но уверен что-то дурное, – отмахнулся он и полез на полку за туфлями. – Нет, вампиры просто не нуждаются в плотских утехах и союзах. Они же бессмертные. Дети – это привилегия Высших Древних, как наш лиэр: он ещё помнит те времена, когда на Эльмире было всё иначе…

– Расскажи ещё, – с придыханием попросила, прижимая к себе платья. Обчиталась фэнтези, называется.

Коротыш нахмурился.

– Вампиры – не любят. Запомните сразу, не тешьте себя иллюзиями, как некоторые…

– Кто? Скажи кто? – я прямо запрыгала от любопытства.

– Вам пора, – отрезал упрямый сид, подталкивая меня к ширме.

***

Вот оно – скромное семейное застолье. Ледышка, отрыжка… простите, отпрыск, и девушка с русских земель, прекрасная Лиза. Глядя на одеяние соотечественницы, глубине декольте которого позавидовала бы Марианская впадина, сразу ясно кто тут «некоторые влюблённые». Глазками стрель-пострель, кокетливо улыбается… Сейчас тряпочка, по ошибке зовущаяся платьицем, на ней задымится.

– Может, принести огнетушитель? Что-то у вас жарко… – вместо приветствия произнесла я и упала на белый стул с высокой спинкой. Очень аристократично и умно – устроить трапезу на застеклённой лоджии второго этажа с видом на пруд. Министр умеет «блеснуть чешуёй».

– Лучше тебе не раскрывать рта, – наклонившись, прошипел упырёныш, видимо всё ещё злясь на меня.

– Кто бы говорил, – парировала я и расстелила на коленях салфетку.

– Лиза познакомьтесь с Лисаветой, она тоже из России, – вставил министр, продолжая есть какой-то салат.

– Думала, вампиры только кровь хлещут, – обратила внимание я. Лиза машинально потрогала шею – мне стало противно. Я, конечно, не знаю причин, но просто не понимаю, как можно добровольно стать кормушкой для клыкастого?

– Это ошибочное мнение, – спокойно отозвался лиэр.

Я осмотрела стол и притянула к себе симпатичную запеканку. Ну, думаю, что запеканку.

– А скажите, что ещё портит вкус крови, делает её непригодной? Ну, кроме алкоголя: его влияние на организм мы уже вяснили опытным путём… – совсем ненавязчиво поинтересовалась и похлопала глазками. Младший был готов меня придушить. Папочка невозмутимо промокнул бледные губы и отложил салфетку.

– Вы зря стараетесь, – осадил министр. – Самое ценное, что есть у вампира и чего нет у людей, – это время. Вы тратите своё время, лот номер пять, и пытаетесь оттянуть неизбежное. Я, как и мой сын, как любой другой вампир, можем ждать вечность, а вы попусту боретесь…