Если бы существовали боги, они бы наверняка смеялись над непоследовательностью нашей логики. Мы потратили столетия на то, чтобы отрицать наличие сознания у животных именно потому, что у них нет разума или высшего мышления. (Дарвин утверждал, что, несмотря на наше низменное происхождение, люди обладают "богоподобным интеллектом", который отличает нас от других животных). В 1950-х годах научный консенсус заключался в том, что шимпанзе, которые имеют почти 99 процентов нашей ДНК, не обладают разумом. Когда Джейн Гудолл начала работать с танзанийскими шимпанзе, ее редактор был скандально удивлен тем, что в ее полевых отчетах животным приписывается внутренняя жизнь и они описываются с помощью человеческих местоимений. Перед публикацией редактор систематически вносил исправления: "Он" и "она" были заменены на "оно". "Кто" было заменено на "который".

Гудолл утверждает, что никогда не верила в этот консенсус. Даже ее профессорам из Кембриджа не удалось разубедить ее в том, что она наблюдала с помощью внимания и здравого смысла. "В детстве у меня был замечательный учитель, который научил меня, что в этом отношении они не правы, и это была моя собака", - говорит она. "Знаете, вы не можете полноценно разделить свою жизнь с собакой, кошкой, птицей, коровой, мне все равно с кем, и не знать, что мы, конечно, не единственные существа, обладающие личностью, разумом и эмоциями".

Мне хотелось бы верить, что Гудолл права: мы можем доверять своей интуиции, и только человеческая гордыня или умышленная слепота заставляют нас неправильно воспринимать то, что находится прямо перед нашим лицом. Возможно, есть опасность в том, чтобы думать о жизни в чисто абстрактных терминах. Гений современной философии Декарт пришел к выводу, что животные - это машины. Но именно его племянница Катрин однажды написала другу о черноголовой пеночке, которая из года в год умудрялась находить дорогу к ее окну, что явно свидетельствовало о наличии интеллекта: "При всем уважении к моему дяде, она обладает рассудительностью".

-

Хотя компьютерная метафора была изобретена, чтобы обойти метафизическое понятие души и долгую, нелепую историю дуализма "разум-тело", ей еще не удалось полностью искоренить различия, введенные Декартом в философию. Хотя кибернетики приложили все усилия, чтобы очистить свою дисциплину от любых следов субъективности, душа продолжает проникать обратно. Популярное представление о том, что разум - это программное обеспечение, работающее на аппаратном обеспечении мозга, само по себе является формой дуализма. Согласно этой теории, вещество мозга - это физический субстрат, подобно жесткому диску компьютера, на котором происходит вся грубая механическая работа. В то же время разум - это шаблон информации - алгоритм или набор инструкций, - который является надстройкой над аппаратным обеспечением и сам по себе является своего рода структурным свойством мозга. Сторонники метафоры отмечают, что она совместима с физикализмом: разум не может существовать без мозга, поэтому в конечном итоге он связан с чем-то физическим и инстанцирован им. Но метафора спорно привлекательна, потому что она повторяет картезианское предположение о том, что разум - это нечто выше и больше физического. Философ Хилари Патнэм однажды говорил о метафоре "разум как программное обеспечение" с самодовольством человека, который понял, как получить свой торт и съесть его тоже. "У нас есть то, чего мы всегда хотели, - автономная ментальная жизнь", - пишет он в своей работе "Философия и наша ментальная жизнь". "И нам не нужно ни тайн, ни призрачных агентов, ни жизненной силы, чтобы иметь ее".

Возможно, в нас заложено стремление воспринимать свой разум как нечто отдельное от тела. Британский философ Дэвид Папино утверждает, что все мы обладаем "интуицией отличия", сильным, возможно, врожденным ощущением того, что наш разум выходит за пределы физического. Это убеждение часто проявляется тонко, на уровне языка. Даже философы и нейробиологи, которые придерживаются наиболее редуктивных форм физикализма, настаивая на том, что ментальные состояния идентичны состояниям мозга, часто используют терминологию, которая не согласуется с их собственными взглядами. Они спорят о том, какие состояния мозга "порождают" сознание или "порождают" его, как будто это некая субстанция, отличная от мозга, как дым отличен от огня. "Если бы они действительно считали, что состояния сознания - это одно и то же, что и состояния мозга, - утверждает Папино, - они бы не говорили, что одно "порождает" или "порождает" другое, или что оно "сопровождает" или "коррелирует" с ним".

И это только неврологи. Боже, помоги остальным из нас, кто остается в плену стольких мертвых метафор, кто все еще упоминает душу в повседневной речи. Ницше сказал об этом лучше всего: мы не избавились от Бога, потому что все еще верим в грамматику.

-

Я рассказал о собаке лишь нескольким друзьям. Когда я упоминал о ней, люди недоумевали или принимали это за шутку. Однажды вечером я ужинал с друзьями, живущими на другом конце города. У этой пары пятеро детей и своя собака, и их дом всегда полон музыки, игрушек и еды - все признаки изобильной жизни, как на диккенсовской рождественской сцене. Когда я упомянул о собаке, один из супругов, отец, отреагировал так, как я уже успел понять, что это типично: он спросил о ее пользе. Для охраны? Для наблюдения? Это было странно, эта одержимость функциональностью. Никто не спрашивает, для чего ему собака или кошка.

Когда я сказал, что робот нужен в первую очередь для дружеского общения, он закатил глаза. "Насколько депрессивным должен быть человек, чтобы искать общения с роботом?"

"Они очень популярны в Японии", - ответила я.

"Конечно!" - сказал он. "Самая депрессивная культура в мире".

Я спросил его, что он имеет в виду.

Он пожал плечами. "Это умирающая культура". Он где-то читал статью о том, как роботы были предложены в качестве помощников для быстро стареющего населения страны. Он сказал это несколько поспешно, а затем быстро сменил тему.

Позже мне пришло в голову, что на самом деле он намекал на низкий уровень рождаемости в Японии. В популярных средствах массовой информации появлялись сообщения о том, что роботы-малыши стали модным увлечением среди бездетных японских пар. Должно быть, он замешкался с формулировкой, осознав, что разговаривает с женщиной, которая сама была бездетной и которая, как он намекал, стала неестественно привязана к роботу, как бездетные пары часто склонны фетишизировать эмоциональную жизнь своих домашних животных. В течение нескольких недель после этого его комментарии беспокоили меня. Почему он так защищался? Очевидно, само понятие "собака" вызвало в нем какую-то первобытную тревогу по