«Какой глупый парадокс, – подумал Глущенко. – Почему я,Владимир Глущенко, должен иметь своим племянником этого татарина? Почему такглупо получилось, что из всех женщин на земле мой настоящий отец – Петр Полищук– выбрал именно мою мать? А их дочь, мать Рината, из множества миллионовукраинцев и русских нашла себе мужа-татарина». Он сжал кулаки. Самое обидное,что у него были личные счеты с другим татарским олигархом, проживающим наУкраине, который был не менее влиятельным и могущественным, чем сам Глущенко.Только этот татарин, ставший владельцем футбольного клуба «Шахтер» исовладельцем целого ряда украинских предприятий, заработал свои деньги совсеминаче, чем Глущенко. И не боялся их декларировать. Более того, он даже позволялсебе открыто вмешиваться в политику, поддерживая оппозиционного кандидата.

Но владелец «Шахтера» был неуязвим. Все его акции и деньгибыли вложены в легальные предприятия. Глущенко вообще не любил всех восточныхукраинцев, без разбора национальностей. По его мнению, они слишком обрусели изависели от России. При это сам Глущенко не владел украинским языком, что немешало ему выставлять себя истинным патриотом.

«Нужно побыстрее заканчивать все эти дела с наследником», –в который раз подумал Глущенко. Для того чтобы окончательно скрыть своепрошлое, ему необходимо еще около месяца. Или чуть больше. И только затем онсможет приступить к последней стадии своей гигантской авантюры – передаче всегонаследства из рук Рината Шарипова в руки Вольдемара Леру.

Он снова подошел к телефону. Посмотрел на аппарат. Если всебудет в порядке, то уже через полтора или два месяца все будет закончено.Возможно, ему даже придется избавиться от Рината. Тот слишком много узнал запоследний год. Когда человек владеет таким объемом информации о другомчеловеке, он невольно становится сильнее. И вполне может использовать этуинформацию при необходимости. Значит, участь Рината тоже решена. Он проживет неболее двух месяцев. Нужно будет объяснить парню, чтобы свое имущество он тожеперевел на имя Леру. До своей свадьбы. Кажется, она состоится в сентябре. Итогда он сможет сделать «подарок» своей жене, завещая ей московскую квартиру идачу. Только он не подозревает, что не доживет до своей свадьбы. Иначе егомолодая жена станет наследницей его состояния и недвижимого имущества какединственный и самый близкий родственник погибшего. Ринат даже не знает, что,назначив свадьбу на сентябрь, он подписал себе смертный приговор. И теперьВладимир Глущенко сделает все, чтобы его молодой наследник не дожил до этогодня. Но до того, как Шарипов поведет свою молодую жену в загс, он должен успетьоформить все документы. И никто во всем мире не должен ему мешать. Тем болеекакие-то «ловкачи», которые решили заработать деньги на его неопытности. И хотяпервая попытка провалилась, сам Глущенко сделает все, чтобы второй попытки небыло.

В этом мире только он сам имеет право решать, кому жить, акому умереть. Только он принимает эти решения. И эту власть он не собираетсяникому уступать.

Попова перезвонила в два часа дня, когда он уже собиралсяпоехать в «Астор». Она коротко сообщила, что успела поговорить спредставителями французского банка и хотела бы лично встретиться с Ринатом,чтобы обговорить все детали предстоящей финансовой операции.

– Я еду к вам в «Астор», – сообщил Шарипов.

По городу он передвигался на двух машинах. Бронированный«Мерседес», в котором, кроме водителя, на переднем сиденье находился Анзор, иджип, в котором было еще три телохранителя. Такая же охрана была и у Инны, ккоторой был прикомандирован Павел и еще несколько телохранителей.

Приехав в компанию, Ринат поднялся в свой кабинет, в которомон появлялся не каждый день. Большая приемная разделяла два кабинета. Его иПоповой. Он не успел даже усесться в свое большое кресло, когда в кабинетепоявилась Надежда Анатольевна.

– Добрый день, – поздоровалась она, протягивая ему руку дляэнергичного рукопожатия. Она уселась напротив его стола. На ней был темныйстрогий костюм. Она вообще одевалась достаточно стильно, но консервативно.

– Что у нас? – поинтересовался Ринат. – Что вы узнали?

– Хочу сразу вам сказать, что сегодня я совершила почтидолжностное преступление, – начала Попова, – такие вопросы нельзя обсуждать потелефону. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я имею в виду наш разговор свами. Но вы настаивали, и поэтому я позволила себе подобное отклонение отобщепринятых норм. Поймите меня правильно. Существует такое понятие, как«промышленный шпионаж». Если узнают о ваших намерениях, то акции мгновенно поднимутсяв цене. Это законы экономики.

– Спасибо за лекцию по экономике, – кивнул Ринат, – обещаюбольше ничего не обсуждать по телефону. Хотя я думаю, что сейчас моя персонабольше интересует журналистов и папарацци, чем акционеров из Харькова. Давайтеближе к делу. Вы узнали насчет возможного кредита во французском банке?

– Я поговорила с Парижем, – кивнула Надежда Анатольевна, –конечно, разговор был очень предварительным и неконкретным. Но под наши акцииони готовы выделить пятьдесять пять миллионов евро, или чуть большевосьмидесяти миллионов долларов по нынешнему курсу. Разумеется, все нужно будетоформить. И нам надо будет подготовить все необходимые документы, чтобывылететь в Париж вместе с нашим адвокатом Иосифом Борисовичем.

– Сколько времени вам понадобится?

– Чтобы все оформить и получить деньги, несколько дней. Напокупку акций уйдет гораздо больше времени. Здесь нельзя торопиться. Нужнобудет посмотреть конъюнктуру рынка и действовать достаточно осторожно.

– Это я уже понял. Потихоньку выкупать акции, чтобы никто недогадался. Но как вы думаете собрать тридцать три процента акций, если самыйбольшой пакет у моих родственников?

– Будем покупать через посредников, – терпеливо пояснилаНадежда Анатольевна, – можно задействовать наших американских, украинских,немецких партнеров. Можно дать поручение французам, у которых мы получимденьги. Они с удовольствием потратят эти деньги на покупку любого пакета акций,учитывая, что они получают свои комиссионные. Но это достаточно рискованно,ведь на Украине знают, где именно держал свои деньги ваш покойный дядя, и могутлегко вычислить, что за интересом французского «Сосьете Женераль» стоите именновы. Поэтому я думаю, что будет правильно действовать через наших посредников.Они самые неприхотливые. Под очень небольшой процент готовы покупать любыеакции и платить любые деньги.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился Ринат, – мы переводимденьги какой-то компании, и они покупают за нас акции? Верно?

– Примерно так.

– Тогда получается, что акции принадлежат им, а не нам?

– Не совсем. Мы заключаем договор с небольшой компанией,которая не имеет достаточных средств для осуществления подобной сделки. Мы имкак бы одалживаем наши деньги, и они покупают акции, которые сразу передаютнам. Согласно заключенному договору, они не могут их ни продать, ниперепродать, ни оставить у себя. Только купить и передать нам. А за это ониполучают достаточно хорошие деньги. Например, три или четыре процента отстоимости акций. Стоимость акций составляет примерно два миллиона долларов.Процент комиссионных в таком случае составляет около шестидесяти или семидесятитысяч долларов, что очень неплохо для небольшой компании. Плюс они платят всебиржевые и другие налоги. А мы гарантированно получаем свои акции. Но всяпроблема в том, что через них нельзя покупать слишком крупные пакеты. Это сразувызывает подозрения. Когда у неизвестной фирмы появляются крупные суммы денегна покупки акций. Все точно знают, что это фирма-однодневка, либо созданнаянами самими, либо выполняющая наши заказы.