В нем чувствуется внутренняя сила, сложно объяснить словами, но складывается такое ощущение, что ему закон не писан. Он будто живет по другим правилам, известным только ему, а может быть, даже созданными им. Если бы была возможность отмотать время на несколько сотен лет назад, несомненно, Волков был бы настоящим пиратом.

Тем самым, которые участвовали в кровавых смертельны морских боях, завоёвывали новые земли и… женщин. Такие, как он, привыкли брать все, что нравится, не спрашивая разрешения.

– Вот это реакция, – наконец, присвистнув, тянет Волков, нарушая затянувшуюся тишину. В его голосе звучат почти неуловимые ноты сожаления и, как ни странно, восхищения. - Обычно девушки бросаются мне на шею. Не так часто, как бы мне хотелось, - оборачиваясь, подмигивает, - но все же.

Не понимаю, шутит он или нет, но сердце бьется, словно у пойманного зайца, когда Демон продолжает:

- Но убегать от меня, визжа от страха, до сих пор никому и в голову не приходило. Неужели я такой страшный, а, Алена?

Прикусываю нижнюю губу, упрямо не поднимая глаз. Знает же, что красивый. И правда дьявол! Морской дьявол… Судорожно сжимаю пальцами колени, но, когда слышу сиплый голос, вновь поднимаю голову:

– Как ты относишься к итальянской кухне?

Его вопрос заставляет меня впервые почувствовать, насколько я голодна. Словно издеваясь, в животе громко урчит. Не меняя серьёзного выражения лица, хозяин яхты без труда открывает бутылку, ловко отправляя пробку в мусорное ведро, а затем подхватывает два бокала и добавляет:

– Извини, красавица, но без ужина я тебя не отпущу.

– Ужин? – повторяю за мужчиной, даже не отдавая себе отчета в том, что произношу это вслух. Я ожидала чего угодно, но только не этого!

Будто не замечая или не желая замечать мое смятение, Дмитрий, оттолкнувшись от столешницы, направляется к небольшому столику у панорамного окна.

– А что такого? – спрашивает, не оборачиваясь. – Я вижу твое настроение, красавица, не на высоте, но с хорошим ужином все станет намного лучше. Позволь мне хотя бы так извиниться за моих балбесов.

Не отвечаю. Единственное, на что я сейчас способна – это разглядывать каюту яхты, ища хоть какие-то пути для отступления. При дневным свете, наверняка, комната будет солнечная благодаря большим окнам, что дарят ощущение присутствия под хрустальным куполом. Каюта выполнена в виде большой спальни с просторной двуспальной кроватью в центре. Поспешно отвожу взгляд от покрытого черным покрывалом ложа, что не остается не замеченным Волковым.

– Так чем ты занимаешься по жизни? – спрашивает словно между прочим, но я четко улавливаю неподдельный интерес в его голосе. – Учишься?

Молчу, будто в рот воды набрала, потому что мне и сказать нечего. Не про курей же рассказывать? Похоже, этот «морской Демон» по–своему расценивает мое молчание, принимая за нежелание вступать диалог.

– Можешь не отвечать, - усмехается по-доброму Демон. Видимо, его совсем не смущает моя неразговорчивость. Да и вообще, может ли хоть что-то смутить такого человека? Судя по всему, он бизнесмен, а у них еще при рождении отсутствует такая ненужная для нашего жестокого мира эмоция.

- И правда, какая разница, когда барышня так красива? - Волков вынимает сотовый из заднего кармана джинс и, задумчиво вертя его в руках, добавляет: – Все это - профессия, национальность, хобби – пусть остаются для анкет. Ну, так что, Аленушка, паста с креветками?

Глава 7 от 20.07

Глава 7 от 20.07

Дмитрий

Белокурая куколка украдкой бросает осторожный взгляд на мои татуировки.

Это и понятно – их невозможно не заметить. То, что для нас – моряков, обыденность, для несведущих – удивительная диковинка. В выразительных голубых глазах хрупкой блондинки, как чистые воды океана, блестят прозрачные кристаллики – застывшие слезы.

Мышцы непроизвольно сокращаются напрягаясь, будто бессознательно включается инстинкт защитника. Укрыть спрятать от опасности. Только вот – это невозможно, ведь главная опасность для этой красавицы – это я сам. Грязно чертыхаюсь про себя, совестно, будто беззащитного котенка намереваюсь обидеть. Только вот – я готов пожертвовать принципами и комфортом, слишком уж девчоночка приглянулась. Да, что там, запала так, что глаз отвести не могу. Личико чистое совершенно лишенное косметики. Красота природная, без вмешательства хирургов. Ни силикона, ни татуажа бровей, губ, что там еще любят делать современные матрешки…

Я таких красивых и не видал, только если в кино.

Сердце, как отбойный молоток по ребрам лупит – присвоить хочется. На своем опыте знаю, опускаю взгляд на мобилку в руке, где на экране горят более десяти пропущенных от Камиллы – найти того, кто бы нравился, так же сложно, как избавиться от того, кто не нравится.

Алена. Надо же! Как идет ей это имя.

Глядя на нее, что-то внутри сильное происходит... Это как смерть, но только в хорошем смысле этого слова, если конечно это возможно. Очаровательное создание – этакий коктейль из чувственной смеси невинности и соблазна.

Как тут устоять? Не реально.

Обхожу девушку, чтобы взять еще один стул, стоящий возле самого входа в каюту. Непроизвольно любуюсь изгибом узкой девичьей спины и волнующих округлых бедер. В голове вихрем кружатся яркие греховные картины, заставляя челюсти сильнее сжиматься. Хочу ее до одури. Все нравится в ней. Даже то, как потупив взгляд, сжимает пальцами худенькие коленки. Непроизвольно ласкаю взглядом стройную фигурку.

Я уже принял решение – МОЯ будет и точка.

Ладони буквально горят от страстного желания прикоснуться к Алене, провести ладонями от талии по изящному изгибу бедер, пройтись вдоль по шелковистым, будто золотистым нитям прядям волос.

Настоящая русалка, как те самые, что по легендам топят зачарованных их красотой моряков. Девушка поднимает невинные голубые глаза, а затем приоткрывает соблазнительный розовый ротик. «Вот только одно не могу понять, она или такая наивная, или мучает меня нарочно, чтобы развлечься?», - отрываю взгляд от девушки и принимаюсь методично доставать с сервировочного столика на колёсах готовые блюда, заказанные еще пол часа назад из «Белого кролика». Меня отвлекает легкий шорох, и я поднимаю взгляд на несговорчивую, но прелестную светловолосую «гостью».

Она не сводит глаз с напрягшихся мышц на моем предплечье, где в расторгнутой рубашке, лишь наполовину виднеется изображение морды волка.