крышей или в небольших четырехугольных, почти столь же простых жилищах, занимались обработкой земли, скотоводством и начинали вести торговлю. Если и страшно было имя нового города, то только для небольших городов и селений, ютившихся где-нибудь поблизости. Северной соседке, сильной и богатой Этрурии, Рим того времени никакого страха не внушал, но впоследствии римлянам, когда они уже покорили Этрурию, приятнее было думать, что их город всегда был страшен, что и при царях слава его возбуждала зависть у других городов и народов Италии.

Капитолийская волчица

А как живут и действуют цари в самом Риме, и что их окружает? И на этот счет сложилось немало рассказов. Царь вступает в управление государством не раньше, чем боги дадут ясный знак своего расположения к нему. К новому царю подходит один из жрецов, умеющих разбираться в знамениях, посылаемых богами, и оба они поднимаются на вершину одного из римских холмов. Там жрец сажает царя на камень, лицом к югу, и слева от него садится сам. В руках у жреца палка с загнутым концом. Окинув глазами весь город, жрец творит молитву богам и своим посохом чертит по небу две крест-накрест пересекающиеся линии – одну с востока на запад, другую с юга на север. Потом он берет посох в левую руку, а правую возлагает на голову царя, и обращается с следующей молитвой к Юпитеру: «Юпитер-отец, если соизволяешь ты тому, на голове которого я держу руку, быть царем римским, пошли нам знамения твоего соизволения в пределах, мною обозначенных». Затем жрец внимательно смотрит на небо и ждет. Боги посылают благоприятный знак (показывается, например, орел); стало быть, Юпитер соизволяет и новый царь может править Римом.

На другой день новый царь является перед народом со всеми знаками своей власти. Он восседает на снабженном колесами кресле, сделанном из слоновой кости; голова его украшена золотым венком; в руке он держит скипетр из слоновой кости, завершающийся изображением орла. Если прочие граждане носят скромную белую или серую одежду, то царь резко выделяется от них своей расшитой по красному фону тогой, красиво переброшенной через левое плечо. Из-под тоги выделяется красная же, обрамленная золотом нижняя одежда (туника). За царем следуют 12 телохранителей. Все они держат в руках связки прутьев, среди которых возвышается топор – знак, что царь имеет право распоряжаться жизнью своих подданных.

Дел у царя много. Он очень часто сам творит суд, разбирает дела об убийствах, о кражах, о других проступках, назначает за них наказания; он же заботится о благоустройстве города. Когда идет война, царь сам предводительствует войском; перед лицом богов он – главный представитель Рима и должен сам приносить жертвы и совершать молебствия в особенно торжественных случаях. Приходится ему также издавать законы и предписания. Не всегда, однако, царь действует так, как ему хотелось бы. В Риме с древнейших времен существовал, например, обычай, что преступник, осужденный на казнь, может обращаться к народу с просьбой о помиловании.

О происхождении этого обычая сложился такой рассказ. Во времена Тулла Гостилия Риму пришлось воевать со старинным и сильным городом Альбой Лонгой. Когда оба войска приблизились друг к другу и готовы были завязать бой, предводитель альбанцев предложил, во избежание кровопролития, решить дело не общим сражением, а каким-нибудь другим способом, вскрывающим волю богов. Царь Тулл согласился. И вот оказалось, что и в римском, и в альбанском войске находятся по трое братьев-близнецов, у римлян – Горации, у альбанцев – Куриации. Решено было, что первые выступят против вторых, и исход их борьбы должен считаться равносильным исходу сражения. Долго сражались Горации с Куриациями; двое Горациев были убиты, трое Куриациев были ранены. Оставшийся в живых Гораций одолел своих противников и выиграл тем дело римлян.

Капитолийский холм (слева направо – храм Юпитера, храм Юноны, Тарпейская скала)

Все римляне горячо приветствовали молодого победителя, и в городе ему приготовлена была торжественная встреча. Но сестра победителя, которая была невестой одного из убитых им Куриациев, не могла сдержать своей горести и стала оплакивать смерть жениха. Гораций в свою очередь не мог сдержать своего гнева и в раздражении убил сестру. Убийцу привели на суд к царю и приговорили к смертной казни. Но ввиду доблести, проявленной Горацием, ввиду услуги, оказанной им римскому народу, царь разрешил ему перенести дело на суд народа. Народ долго колебался, но все-таки помиловал Горация.

Конечно, весь рассказ о Горациях и Куриациях и о самом царе Тулле Гостилии – только легенда. Но она хорошо показывает, что римляне считали глубокой стариной обычай обращаться к народу всякий раз, когда одного из римских граждан присуждали к смертной казни. Было ли это так при царях, мы не знаем, но, во всяком случае, после царей консулы обязаны были предоставлять осужденному на казнь право обращаться к народу. Мы видим здесь также признание, что все римские граждане, вместе взятые, – вот кто в сущности является настоящим властелином. От них получают свою власть цари, но, управляя городом, царь должен соблюдать законы и обычаи народа.

В том же повествовании о Горациях рассказывается и о том, как горячо заступался перед народом отец за своего сына, признавая, что сестру свою тот убил по заслугам. Если бы, говорит отец, дочь его не была убита, он сам бы убил ее. За это никто, даже сам царь, не мог бы, судить его, потому что тогда он воспользовался бы только своим отцовским правом. Какое же это отцовское право, против которого ничего не мог бы сделать сам царь? Римляне и в те древнейшие времена, и во времена более поздние признавали, что в своей семье, среди своих домашних, отец пользуется неограниченной властью. О власти мужа над женой говорилось так: «Муж судья своей жены. Он делает что хочет. Если жена совершила какой-нибудь проступок, он наказывает ее; если она выпила вина, он порицает и осуждает ее; если она изменила ему, он убивает ее». Таким же образом отец семейства мог поступать с каждым из членов своей семьи.

Семья Древнего Рима не похожа на нынешнюю. Семья насчитывала сплошь и рядом несколько десятков, а иногда и больше, своих членов. Туда входили и сыновья, и жены сыновей, и незамужние дочери и люди, совсем не родные по крови «отцу семейства». Дело в том, что настоящими римлянами, которые находились под охраной римских законов и обычаев и считались свободными гражданами, были далеко не все, жившие в Риме.