— Всех, но были и незнакомые мне, — после недолгого молчания отозвался Кир.

— Как же это возможно? — усмехнулся Глеб. — На могилу твоей матери пришли твои родственники! Это я не знаю половину из них. А тебе как же они могут быть незнакомы?

Кир, не реагируя на его замечание, пыхнул из-под густых усов:

— Что это за особь мужского пола разговаривала с тобой?

— Это я хотел у тебя спросить о нем, Семеныч, — выкатил в ответ Корозов, качнувшись на месте. — Ты лучше меня должен знать. Он представился как Сынянов Сергей Степанович. И вел себя как твой родственник или по крайней мере друг семьи.

Былеев за спиной у Глеба сделал новую паузу, эта пауза показалась Корозову слишком долгой. Затем раздался его задумчивый голос:

— Я слышал такую фамилию, но никогда не видел этого человека. Он какой-то дальний родственник жены, и удивительно, что он появился именно сейчас.

Кир вновь умолк, слышалось только его глубокое дыхание, после чего перевел разговор на другую тему, разглядывая гранит:

— Поленились помыть памятник как следует. Ты представляешь, что когда-то и наши памятники не станут мыть!

— Рано что-то ты о собственном памятнике заговорил, — громко усмешливо хмыкнул Глеб, продолжая стоять в одном положении. — Скажи лучше, что еще необычного обнаружил среди родственников?

— Как будто ничего. Как обычно. Родственники и знакомые, — отозвался Былеев и поворотил голову в ту сторону, куда все удалились.

Тогда Корозов сказал о том, что больше всего удивило его:

— Я сына твоего не видел.

— Да, не было, — разочарованно подтвердил Кир и вздохнул.

Глеб подождал, что еще скажет Былеев, но тот умолк и больше не выражал желания говорить. Корозову не понравилось это, ненормальный какой-то бесцветный диалог, как будто не Киру, а ему все это было нужнее. Глеб недовольно насупился и так же, не поворачивая головы, спросил, глядя на лицо матери Кира, выгравированное на граните:

— Как она умерла, Семеныч?

Кир пожал плечами, и Глеб как будто затылком увидал движение его плеч. Странно все было, странно. Очень странно. Корозов даже пожалел, что спросил об этом. Былеев мог бы уже ничего не отвечать на вопрос, поскольку Глеб без слов сообразил, каким будет ответ. Но Кир все-таки сказал с грустной однотонностью:

— Да я и сам не знаю. Помню, что днем прилегла отдохнуть. Вот и все, что осталось в памяти.

— Немного, — заметил Корозов.

Былеев невесело согласился и вдруг насторожился, бросив:

— Кто-то идет, — и стремительно скрылся между памятниками.

Глеб обернулся, но Кира уже не было. Тоже услыхал шуршание приближающихся шагов. Шагнул от могилы к асфальтовой дорожке — и увидал, что от ворот кладбища возвращался Сынянов. Корозов вышел на дорожку, остановился. Тот подошел:

— Все еще здесь, Глеб, что тебя так заинтересовало? Старушка свое отжила. Да, коротка человеческая жизнь. Иногда очень коротка.

Корозов усмехнулся.

— Откуда ты знаешь мое имя? — задал вопрос в лоб, сразу на ты, с той же грубоватой прямолинейностью, какая перла из Сынянова.

— Слышал, как тебя назвала Тамара, — сразу же ответил Сынянов. — Ты уж прости, я люблю без церемоний, да и какого хрена церемониться, когда мы с тобой в одних годах. К старухе обращался б на вы, да ее уж нет. Мало, мало отведено человеку. Несправедливо устроен мир, нет, несправедливо. — Он закрутил головой, кидая взгляд по сторонам между памятниками, и сузил глаза. — Бог сотворил этот мир. Говорят, что бог прав, а я не верю в это. Слепил черт знает что!

Глеб не ответил, он вообще не был расположен вести диалог с Сыняновым, он чувствовал какую-то фальшь в его тоне, в его поведении. Все в нем раздражало Корозова. Вроде бы тот ничего плохого ему не сделал и нервничать вряд ли стоило, но внутреннее чутье отталкивало Глеба от этого собеседника. Сынянов же, продолжая крутить головой, вдруг спросил:

— А кто это подходил к тебе сзади, что ему нужно было?

— Человек, — ответил неопределенно Корозов, отметив про себя наблюдательность Сынянова. — Искал чью-то могилу. Спросил, кто здесь похоронен?

— Чего спрашивать, когда на плите выбита фамилия умершего? — подозрительно выгнул губы Сынянов.

— Фамилия не всегда расскажет о человеке, особенно тому, кто никогда не слышал ее, — парировал Глеб. — Людям всегда хочется узнать больше, чем выбито на граните.

Сынянов еще раз провел глазами по памятникам вокруг и, как бы вспомнив о главном, зачем сюда вернулся, сказал:

— Тамара просит, чтобы ты присоединился к нам в кафе. И я тоже считаю, что это было бы очень хорошо.

Корозов не поверил ни одному слову Сынянова, потому как весь вид того говорил об обратном. К тому же совсем недавно он недовольно выговаривал Былеевой за то, что она приглашала Глеба заходить в гости в любое время. Посему Корозов отклонил предложение, сославшись на то, что должен еще проведать могилы своих родственников и что у него дел еще по горло.

Сынянов минуту для приличия потоптался рядом и распрощался.

После неудачных переговоров Былеева с Пузырем и неудачного посещения могилы матери Кир находился почти в прострации, в полупаническом состоянии. Его ожидания не оправдались. Ниоткуда никакой информации. Результат — разбитое корыто. Корозов никогда не видел его таким расстроенным, не знающим, что делать дальше. Сейчас Былеев смотрел на Глеба как на единственную соломинку, что могла помочь ему. Весь этот круг тревожных событий как будто замкнулся на Корозове.

Черт побери, думал Глеб, вот попал как кур в ощип. Ничего не попишешь и не отшвырнешь. В этих обстоятельствах Кир оказался один как перст. А одному Былееву не справиться. Глеб нахмурился. Кто еще может помочь Киру сейчас? На горизонте никого не видно. Стало быть, придется ему устраивать суету сует. Думал помочь приятелю по мелочи, а мелочь вдруг превращается во что-то немелкое. Но куда денешься, приятеля надо вытаскивать.

И Корозов решил сам потрясти Пузыря и Крючка. Как знать, а вдруг какие-то нужные слова просыплются из их ртов. Поставил задачу начальнику охраны своего бизнеса, Исаю. Парень тридцати лет, быстрый в движениях и делах, в джинсовой рубахе с засученными рукавами, джинсовых штанах с широким ремнем на поясе, выслушал, кивнул и, не откладывая, принялся за дело. С охранниками быстро отыскал могильщиков, проследил и выяснил их места обитания. После чего, получив от Глеба добро, взял с собой пару ребят и отправился навестить Пузыря. Подъехал к дому, где могильщик жил.

Подъезд был грязным с приторно-кислыми запахами. Дверь в квартиру облезлая, выщербленная. Исай тронул ее, она скрипнула и подалась. Он увидал маленький захламленный коридорчик. Интуиция напрягла. На всякий случай предупредил своих, чтобы ничего не трогали. Вошли. Двухкомнатная квартира с оборванными обоями по стенам. Заглянули в кухню и комнату — никого. Толкнули дверь в ванную комнату и замерли в оцепенении. В ванной лежал истыканный ножом окровавленный труп Пузыря. На полу в луже крови — тело женщины. Судя по еще жидкой крови, убили их недавно, может быть, прямо перед появлением Исая.