Алита радовалась недолго: Джейми скинул короткий, потерявший от времени и непогоды цвет плащ.

Широкий балахон упал к его ногам.

Когда он предстал перед ней в одних только шерстяных штанах и нелепых деревянных башмаках, Алита поспешно отвернулась. Широкие плечи. Поросшая черной шерстью грудь, мощная шея и глыбы мускулов — все это так красноречиво свидетельствовало о силе и физическом превосходстве, что у нее перехватило дыхание. Могучий торс сужался к талии. В вызывающей чувственности этого человека было что-то почти непристойное.

— Раздевайтесь, миледи. — В голосе Джейми появилось нетерпение. — Или вы желаете, чтобы я послужил вам горничной?

Он протянул руку и с удивлением увидел, как дрожат его пальцы. С того самого мгновения, как священник провозгласил их мужем и женой, Джейми думал лишь о том, как окажется в постели с этой маленькой злюкой. При своем хрупком сложении она была наделена сильным и своенравным характером, который ему не терпелось обуздать. Но главное, для чего ему нужна была Алита, так это для того, чтобы осуществить до конца план мести — по крайней мере, так ему хотелось думать.

— Я не желаю делить с вами постель, — надменно произнесла Алита.

Джейми пожал плечами.

— Мне нет дела до того, чего вы желаете, а чего нет!

Он сорвал с ее головы геннин с золотой фатой и отбросил его в сторону. Взору открылся водопад белокурых волос, тяжелыми волнами ниспадавших на спину.

— Всеблагая Дева, — пробормотал Джейми, поняв, что это ему напоминает. Так серебрится вода в лунном свете. Он взял в руки шелковую прядь и поразился тому, какое чувственное удовольствие испытывает, просто перебирая пальцами это живое серебро.

Алита вырвалась из его рук и испуганно попятилась. Джейми безжалостно настиг ее.

— Вам от меня не уйти, миледи. — Казалось, что его забавляло происходящее.

— Я закричу, — пригрозила Алита.

Джейми рассмеялся.

— Кричите на здоровье. Стены толстые, да и комната расположена в дальнем крыле замка.

— По своей воле я не дамся.

— Не заставляйте меня применять силу, миледи.

Я надеюсь, что до этого не дойдет. Однако, если вы меня вынудите, я устрою вам хорошую взбучку.

Алита вскинула подбородок.

— Вы сильнее меня. Что ж, не мешкайте, пользуйтесь вашей силой.

Красавица явно храбрилась, и Джейми не мог не восхититься ее неразумной отвагой. Однако восхищение не вытеснило из его сознания мысль, что без настоящих супружеских отношений брак может быть расторгнут.

Не отводя от Алиты взгляда, он притянул жену к себе.

— Я не хочу причинять вам боль, миледи, — сказал Джейми и с удивлением понял, что не лукавит.

В отношениях с женщинами он избегал грубости. Он был пылким любовником, который сам получал удовольствие от свиданий и гордился тем, что умеет доставить удовольствие возлюбленной. Будь то деревенская девчонка или леди Ровена, он старался, чтобы каждая встреча запечатлелась в их памяти. И хотя женщины для него оставались никчемными пустышками, обижать их он не привык.

— Если вы не хотите причинить мне боль, отпустите меня, — взмолилась Алита. — г Вы слишком велики для меня. Это невозможно.

Джейми не сразу понял, на что она намекает, но уже в следующее мгновение его окатило жаркой волной, болезненно напряглась плоть.

— Прежде чем наступит рассвет, вы поймете, дорогая, что это не только возможно, но и очень приятно.

— Нет, мне не будет приятно то, что вы хотите сделать. — упрямо твердила Алита, — Пусть так, миледи, однако это случится. — Его губы прижались к ее устам, и во второй раз в жизни Алиту обожгла горячая мужская страсть.

Она ожидала, что губы Джейми окажутся жесткими и грубыми, но они были нежны. Алита со страхом ждала взрыва животной похоти, но встретила лишь мягкую настойчивость желания. Она была уверена, что испытает отвращение, на самом же деле наслаждалась сладостной теплотой поцелуя.

Вдруг в памяти всплыло наставление отца — не уступать, и она вновь забилась в объятиях мужа.

Джейми почувствовал, как напряглось тело Алиты.

— Будь по-вашему, — сказал он. — Я хотел быть нежным, но вы избрали другой путь.

Подхватив жену на руки, Джейми бросил ее на постель.

Хладнокровное, бесстрастное, как ожидал Джейми, исполнение супружеских обязанностей внезапно обернулось упоительным поединком двух характеров.

Желание овладеть белокурой красавицей становилось столь жгучим, что у Джейми не было сил терпеть.

Боже милосердный, ему нужна эта упрямица. И не только из чувства мести, не только потому, что он захотел отнять ее у человека, которого ненавидит больше всего на свете. Алита Сомерсет нужна ему, потому что они созданы друг для друга с самого рождения. А потому.., потому…

Придавленная его тяжестью, Алита не могла пошевелиться. Когда он стянул с себя штаны, она чуть не вскрикнула от отчаяния. Без одежды он казался еще огромнее. Алита не могла отвести взгляда от доказательства его мужской силы. Она впервые видела возбужденного мужчину. Собственно, ей и обнаженного мужчину прежде видеть не приходилось. Глаза бедной девушки округлились от ужаса, и она принялась молиться про себя, ибо поняла: пришел ее смертный час.

От Джейми не укрылся ее испуг.

— Перестаньте сопротивляться, миледи, и я клянусь, что не причиню вам вреда.

У нее пересохло во рту, но она упрямо покачала головой.

— Нет, я не приму вас как мужа.

В последней отчаянной попытке избежать неизбежного Алита сорвалась с кровати, но Джейми без труда поймал ее. Прижав к постели тяжестью собственного тела, он принялся раздевать ее, медленно, неспешно. Когда тонкая сорочка последней упала на груду одежды на полу, он поднялся, чтобы так же, не торопясь, оглядеть жену. То, что он увидел, было прекрасно.

Белая, как алебастр, кожа. Упругие и нежные, как цветы с розовой серединкой, груди. Узкая талия. Округлые бедра. Нежные, вьющиеся золотыми кольцами волоски на треугольнике между ног.

— Я не знал, что меня ждет, когда уезжал из Криккита, но женился бы все равно, будь даже вы толстой, как колода, и с бородой. Однако то, что я вижу, мне очень нравится.

Для Алиты эти слова были доказательством того, что он решился на брак с ней только для того, чтобы унизить Эвана Грея и ее отца, а не из-за той давней помолвки.

— А мне вы не нравитесь Вы отвратитетельно уродливы и омерзительны, Джейми Мортимер, — произнесла она, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно надменнее.

— По-моему, вы зря упрямитесь. — Усмехнувшись, Джейми провел рукой по атласной коже. — Клянусь, еще не успеет забрезжить заря, как вы будете считать меня совершенно замечательным — во всех отношениях.