- Имущество вашего отца, Сергея Дмитриевича Милославского, арестовано до выяснения причин. Позвольте пройти в дом. Нам необходимо описать и опечатать имущество.

- То есть, как это арестовано? – в мыслях вообще заварилась какая-то каша… - На каком основании?! – громко возмущаясь, кричу, обращаясь к одному из них.

Мужчина в форме начал тыкать перед моим лицом неизвестным документом, со словами:

- Вот основание! А теперь посторонитесь и разрешите пройти?! – после чего по-хозяйски отодвинул меня и вошел на территорию особняка.

- А я? – растеряно обратилась ко второму.

В ответ получила лишь пожимание плечами и поджатые губы пристава, так будто он мне сейчас сочувствует.

Пока бегу вслед за двумя этими представительными товарищами, в кармане нахожу телефон, что сунула туда, когда спешила открыть непрошенным гостям.

Нервно тыкая в телефон, набрала номер мамы. А ожидая ответа, параллельно наблюдала, как начали описывать наше имущество.

- Да дорогая! – беря трубку, мама всхлипывает.

- Мамуля, что происходит? В чем дело? – теперь уже еле сдерживаю слезы я.

- Мы сами ничего не понимаем Настен…

- Где вы? Когда приедете? – уже рыдая, продолжаю допрос мамы.

- Наши счета заморожены, мы не можем выехать… - в трубке послышался всхлип и сразу после короткие гудки.

Перекинув, умопомраченный взгляд на одного из представителя закона шмыгнула носом и повторила уже ранее заданный ему вопрос:

- А я?

- А что вы? У вас, Анастасия Сергеевна, есть пара часов на то, что бы собраться и покинуть этот дом. Возможно до лучших времен, а возможно и навсегда...

А дальше все как в тумане… Помню лишь то, что рыдая набрала номер нашей управляющей и сообщила ей о сложившейся ситуации… А затем скидывая с щек льющиеся ручьем слезы складывала в чемодан какие то вещи… Нужные… Ненужные…

Благо уже в последний момент приставы напомнили мне о том, что одна из машин нашего автопарка аресту не подлежит, так как документально оформлена на меня.

Прихватив с собой Бонифация, поспешила уложить вещи в авто, заодно разместив там и кота. А затем, выехав с парковки, стала свидетелем картины, как подтянувшиеся к судебным приставам еще какие-то дядечки в форме опечатывают калитку забора, окружающего наш особняк…

Проводив отдаляющиеся авто представителей закона взглядом, вновь набрала номер мамы:

- Мааам… И что мне делать? Куда идти? – кричала, сглатывая слезы.

- Дочка, поезжай на Новый Арбат, в квартиру бабули. Ключи возьми у старшей дома… Ну ты помнишь.

- Ага… Туда, сейчас наверняка тоже подтянутся… Я больше не перенесу такого позора… - продолжала истерить.

- Эта квартира оформлена на тебя, так что туда не приедут. Не переживай.

На этом наш разговор был окончен. Мама словно куда-то торопилась и так и норовила поскорее положить трубку… Но выяснять причины я не стала… Как то совсем было не до этого…

Немного успокоившись, завела свой Lexus и направилась в центр столицы, где меня ожидала крошечная квартирка с интерьером в стиле «модерн»… Ну, или честно говоря, ремонтом от старенькой бабули… Но самое главное – мне предстоял неизбежный разговор с любопытной старшей дома – Надеждой Александровной, которая после ухода бабули в мир иной приглядывала за квартирой, имея с этого небольшое вознаграждение.

Перебрав в голове возможные варианты разговора, четко приняла решение не вдаваться в подробности моего визита. Временные трудности нашего семейства не должны волновать никого, кроме нас, тем более любознательных тетушек, что разнесут эту новость по городу в два счета, еще и с подробностями, которых вовсе не было.

Отец был не самый известной персоной столицы, поэтому предположила, что новость о банкротстве Милославского не станет сенсацией и уж тем более не будет занимать все первые строчки «желтой» прессы.

Припарковавшись у моего нового дома, поспешила освободить из машинного плена бедного Боню, который весь проложенный нами путь истошно молил меня о спасении…

Справившись с этой задачей внезапно за своей спиной услышала шаги.

- Настюша, дорогая! Какими судьбами к нам? – окинув взглядом мой багаж и любимого питомца, Надежда Александровна продолжила: - неужели решила вырваться из родительского гнезда?

Натянув улыбку до ушей говорю:

- Да. Решила, что пора уже реализовываться как то в жизни. Вот, съезжаю от родителей.

- И правильно! Давно пора! Уж как-никак двадцать три годочка… - по всей видимости, подкололо меня местное «информбюро»…

- Вот и я так подумала, - дала ответ и натянула улыбку еще шире.

С горем пополам отбрехавшись от назойливой тетки, все же смогла отжать у нее ключи и наконец, отправилась в квартиру, где мне предстояло существовать неизвестное количество времени…

Первым делом впустила в квартиру кота… По случайности, конечно… Но примета вроде не плохая…

Скептически изучив обстановку в квартире разревелась от осознания того, что сегодня моя жизнь разделилась на «до» и «после»…

Настя.

Около часа сидя на диване, что располагался в зале, смотрела в одну точку и слушала тишину… Точнее пыталась уловить ее, но не тут то было… Из открытых окон, что успела распахнуть по приходу сюда, дабы проветрить квартиру и избавится от застоявшегося спертого воздуха, слышался бесконечный гул оживленной улицы… Тонкие стены жилица пропускали отголоски соседских бесед… А еще за столь короткий отрезок времени я успела узнать, что кто-то из соседей обожает рок… Тяжелый рок…

К такой жизни явно была не готова… Но собравши все нервы и силы в кулак, решила изучить территорию, на которой отныне должна существовать…

В целом квартира была приятной и в ней веяло теплотой и любовью… Возможно меня окутывали такие чувства из-за нахлынувших внезапно воспоминаний…

Когда то я была частым гостем этой квартиры… И любила здесь оставаться… Бабуля всегда с нетерпением ждала меня, а в комнатах постоянно стоял сногсшибательный аромат свежей божественной выпечки…

Вкусные воспоминания разбудили во мне зверский аппетит…

Ну еще бы… В моем желудке не было и крошечки со вчерашнего вечера… События пробудившие меня этим солнечным утром ранней осени подавили во мне вообще какие либо желания…

В квартире, где уже пять лет никто не живет найти, что-то съедобное было из разряда фантастики.

С ужасом осознаю, что все имеющиеся в моей сумочке карточки принадлежат отцу… И значит, отныне это просто ненужный пластик…

- Черт! – громко ругаюсь вслух.

Все же, не теряя надежду найти в сумочке хоть, что-нибудь стоящее, натыкаюсь на наличку, оставшуюся после крайне неудачных выходных. Тридцать тысяч…