litbaza книги онлайнДетективыСудить буду сам - Кирилл Казанцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 54
Перейти на страницу:

Та истошно визжала, а она все била и била ее головой о стену, о подлокотник стоявшего рядом кресла, о дверную притолоку… Выбежавшие на шум врачи с трудом оторвали ее от медсестры и оттащили в сторону. Та, достав из кармана платочек, утерла сочащуюся из носа кровь и, промокнув ссадину на лбу, истерически завопила:

– Так тебе и надо, сука! А я тебя теперь еще и по судам затаскаю! Ты у меня в тюрьму сядешь! Я сейчас же вызову милицию!

– Зря вы с ней связались! – отпуская Людмилу, тяжело вздохнул врач. – У нас ее тут меж собой только Ведьмой и зовут. Боюсь, немало она вам доставит неприятностей…

В больницу и в самом деле очень скоро прибыл милицейский наряд. Правда, выяснив, в чем дело, милицейские ограничились составлением протокола и уведомлением Людмилы о том, чтобы та в ближайшее время пределов своего района не покидала, поскольку происшедшее вполне могло подпасть под статью уголовного кодекса, и судебное разбирательство было неизбежно. Несмотря на старания Козялло, которая усердно изображала из себя чуть ли не умирающую, опера забирать с собой ее обидчицу не стали.

Узнав о том, что тело дочери они получат только после патологоанатомической экспертизы, убитая горем Людмила отправилась на автовокзал. Вызывать мужа она не решилась – вдруг, узнав о смерти Веры, он в дороге в расстройстве допустит ошибку, и тогда уж действительно беды им не расхлебать. Взяв билет, она вдруг увидела Ольгу, сидящую в зале ожидания в черном траурном платке. Она подошла к ней, и женщины, обнявшись, сидели так до отбытия своего автобуса.

…Виктора и Веру хоронили в один день и в одной могиле. Провожать их пришел почти весь райцентр. Кое-кто приехал даже из соседних сел. О случившемся с молодой парой в день их помолвки знали все без исключения. После прощальных слов и отпевания, когда под плач близких гробы опустили в могилу, а на ней установили два креста, поднявшийся на табуретку мужчина пенсионного возраста – бывший школьный учитель, человек в Наковальском очень уважаемый, попросил всех на минуту задержаться.

– … Оба они учились у меня – Витя на три года раньше, потом Вера. Они могли бы стать прекрасной, замечательной парой… – Старик смахнул слезы. – Они наши земляки, которых убили какие-то негодяи. Убили цинично, глумливо, бросив этим вызов всем нашим людям. Я уверен, что это дело рук сынков тех, кто поставил себя выше закона и общественного мнения. Поэтому у меня есть опасение, что, как это у нас часто бывает, случившееся «спустят на тормозах». Этого допустить никак нельзя! И поэтому у меня ко всем просьба. Сейчас в столовой нашей третьей школы будет поминальный обед. Понятно, что все на нем присутствовать не смогут. Но я прошу вот о чем. Во дворе школы я буду собирать подписи под заявлением в Генеральную прокуратуру, чтобы это дело было взято под особый контроль. Иначе, если мы этого не сделаем, то, значит, согласимся с тем, что они – всевластные, что они – для нас цари и боги, а мы – безгласное быдло, с которым вольно поступать как заблагорассудится.

– Петр Васильевич! Придем! Все будем! – откликнулись десятки голосов, по большей части молодых.

Непривычная для Наковальского огромная, преимущественно траурно одетая толпа задвигалась, зашевелилась и, разбиваясь на мелкие, живые ручейки, начала покидать поселковое кладбище. К Петру Васильевичу приблизился официозно одетый гражданин с осанкой пингвина и, склонившись к его уху, негромко заговорил:

– Петр Васильевич, всецело уважая вас и чтя скорбь родителей, тем не менее хотел бы спросить: а у вас разрешение соответствующего органа власти на проведение объявленной вами акции есть? Понимаете…

Остановившись и измерив взглядом «законника», старый учитель саркастично улыбнулся.

– Эх, Аркашка, ты, Аркашка! Был Аркашкой, им и остался, хоть и вознесла тебя судьба до замов районного главы, хоть и положено теперь тебя звать Аркадием Геннадьевичем… Вот как в школе ты был безынициативным приспособленцем, чеховским Беликовым, живущим по принципу «кабы чего не вышло», так и сейчас живешь. Да ни у кого ничего я спрашивать не собирался и не собираюсь. Митинга там не будет – не паникуй. Просто люди будут подходить и ставить подписи. Только и всего.

– Петр Васильевич… – уязвленный чиновник недовольно скривился. – А вообще, если подумать, это очень надо – собирать подписи и посылать письмо Генеральному прокурору? Тут ведь милиция своего последнего слова пока еще не сказала. А вы пытаетесь представить дело так, будто заведомо уверены, что никого она не будет искать.

– А я, многоуважаемый Аркадий Геннадьевич, именно так и думаю – никого милиция не поймает, и никто не понесет наказания. – Старый учитель с какой-то даже жалостью смотрел на своего бывшего ученика-троечника, со школьных лет не обладавшего никакими иными талантами, кроме одного-единственного – угождать тем, кто сильнее. – Поэтому и хочу обратиться в Москву. И еще хочу вам напомнить главный постулат демократии: разрешено все, что не запрещено. Закон не запрещает собирать подписи под частным письмом? Нет? Ну, тогда – будьте здоровы.

Количество желающих подписаться под письмом превысило несколько сот человек. Упаковав письмо в большой конверт, Петр Васильевич отнес его в районное почтовое отделение, где оформил как заказное с уведомлением. Ему не дано было знать, что в это время в кабинете районного главы шло совещание в узком кругу, где, помимо самого главы, присутствовал Аркадий и заведующая районным узлом связи. Аркашка после разговора со своим бывшим учителем, что называется, «теми же ногами» спешно помчался в администрацию.

Глава района Крутахин, узнав о намечающейся акции, тут же «вызвонил» к себе завпочтой. Дело начинало принимать серьезный оборот, а значит, нужно было срочно что-то предпринимать. «Ну, надо же, – сокрушался Крутахин, – совсем народ распустился с этой демократией. Местные власти ни в грош не ставят. Хорошо, хоть Аркашка оказался в нужное время в нужном месте. А то ведь и правда письмо могло до Москвы дойти. А там неизвестно еще, как к нему отнесутся. Что, если воспримут как сигнал, свидетельствующий о бездействии местных властей и их некомпетентности? Поэтому самое лучшее, если оно никуда за пределы района не уйдет».

Когда заведующая почтовым отделением ушла, пообещав «принять все необходимые меры», Крутахин созвонился с начальником милиции Багрячим и прокурором района Ныльцом. Теперь в его кабинете заседал уже «квартет мыслителей», обсуждавших общественно-политическую ситуацию, сложившуюся в связи со смертью молодой пары.

– Господа, как вы сами видите, у нас в Наковальском ситуация довольно накаленная… – заговорил глава. – Поселок у нас крупный – восемь тысяч населения. Но, по сути, почти все друг друга знают. И случившееся с этими… э-э-э… Романцовой и Усачевым стало очень серьезным фактором, влияющим на, так сказать, брожение умов…

Крутахин вкратце рассказал о настроениях, царивших на кладбище, и начавшемся сборе подписей под письмом в Генпрокуратуру. Правда, умолчал о своем поручении, данном заведующей районным узлом связи.

– И вот в связи с этим, господа, нужно приложить все усилия, чтобы это, без преувеличения, резонансное преступление было раскрыто. – Глава покосился в сторону начальника милиции. – Что скажешь, Тимофей Яковлевич?

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?