Я тщательно берегла полученные три билета на «Евровидение-2012» в Баку, два на полуфиналы и один на заключительный концерт, и хранила их вместе с сертификатом на подаренный ковер. В большей степени они мне были дороги вовсе не в материальном смысле…

Если кто-то думает, что на «Евровидении» много гламура, он ошибается! Его еще больше! Столько блеска и роскоши я не видела никогда в жизни.

Хрустальный дворец, где проходил конкурс, расположен прямо на берегу моря. Его возвели в рекордные сроки. В темное время суток он производит неизгладимое впечатление, благодаря экстравагантной подсветке; направленные вверх лучи, кажется, достигают звезд.

Звук в зале, вмещающем более двадцати тысяч человек, поистине хрустально чистый. Даже мелодии, воспроизводимые обычным телефоном, имели такое звучание, которого не добиться на профессиональном записывающем оборудовании. Мое место было высоко, над самой президентской ложей, вид на зал был впечатляющим. Что сказать… Феерия звука, света и спецэффектов. На сцене вода и огонь. Безупречная работа беззвучных охранников. Около 800 человек были задействованы в организации прохода и безопасности зрителей. Каждому приходилось пройти три контроля. Путь от стоянки до зала был довольно длинным, и для удобства вход был организован в нескольких местах. Билет на финальный концерт стоил 1000 евро, по крайней мере тот, что получила я. Он был именной, и мне надо было предъявить с ним паспорт. В свете моих новых знаний о террористической угрозе многие меры безопасности стали мне понятнее.

Все три концерта начинались в полночь, по причине трансляции в Европе. Заканчивались уже перед рассветом.

Мне жаль, что я не увидела салют: была в тот момент в зале. Баку и без того великолепно освещен в вечернее время: подсвечены небоскребы, башни, лазерные лучи разрезают небо, переливаются всеми цветами радуги музыкальные фонтаны; здесь применяются все новейшие технологии уличного освещения, оттого создается впечатление, что фейерверк в Баку никогда не заканчивается.

Мой номер был на 16-м этаже, и стена из стекла открывала вид на дворец, море и Пламенные башни. Я никогда не забуду этой феерии света, которой любовалась все восемь вечеров. В конкурсе «Евровидение» принимали участие большинство европейских стран. Теперь конкурсантов стало больше, в связи с объединением Европы число их стало множиться, это уже скорее не фестиваль, а коммерческое мероприятие.

Песенный конкурс напоминает Голливуд или Болливуд — фабрику, крупную корпорацию, управляемую англичанами. Разумеется, принимающая сторона также многое решает, певцы выступают под флагами разных стран, однако выбор формата вещания, организация, даже детали — все это в руках британцев. «Евровидение» — крупный британский проект. Фестиваль за плату.

За последние тридцать лет все в мире, в котором мы живем, перевернулось вверх дном. Мораль. Жизненные принципы. Ничто не осталось прежним, хотя старается таким казаться, притворяется, а мы, простые люди, предпочитаем верить тому, что видим. Верим тому, что происходит на сценах. Те, кто на них стоит, и правду реальны, но за кулисами, за их спинами стоят более влиятельные, ключевые фигуры.

Мое место на конкурсе было почти под небесами, весь зал раскинулся передо мной — сцена, проходы, публика, распорядители, участники… Надо признаться, что я чаще смотрела на гигантские экраны, чем на саму сцену. Каким-то образом зал стал примером нашей жизни в XXI веке с его изобилием возможностей и широким спектром выбора. Я поглядывала на экраны, мониторы в ложе, следила, как бегают туда-сюда операторы (которых не увидеть во время телевизионной трансляции), как точны траектории их передвижения, благодаря которым у зрителей создается впечатление, что они являются участниками происходящего, краем глаза я видела и окружавших меня охранников (в этой части зала каждый шестой человек был с охраной), а еще фотографировала все, что попадало в поле зрения, размахивала флагом (к сожалению, азербайджанским, который мне выдали бесплатно; приобрести сербский флаг у меня не было возможности), конечно, просматривала результаты голосования и думала, что зрители у телевизоров следят за выступлениями внимательнее, чем я.

Но атмосфера, впечатления, когда наблюдаешь за действом вживую, безусловно, сильнее, они пьянящие, великолепные, их, как и саму жизнь, можно постигать лишь по крупицам, фрагментам, мгновениям.

Мы невероятно долго шли от стоянки машин до самого зала. Для этого необходима хорошая физическая подготовка, терпение, удобная обувь (!) и даже сэндвич, так, на всякий случай. Каждый из конкурсных вечеров забирает по меньшей мере пять часов времени (или предоставляет, в зависимости от того, как посмотреть). Возможно, это прозвучит несколько гротескно, но «Евровидение» — нечто среднее между представлением огромного масштаба и спортивно-гладиаторским зрелищем. Бессчетное количество рамок безопасности, через которые проходили гости в вечерних платьях, смокингах, на высоких каблуках, окруженные ореолом блеска золота, мерцания жемчуга, и миниатюрные сумочки их были досмотрены, а бутылки с водой конфискованы, как у простых граждан на самом рядовом мероприятии. Хуже того, самые важные гости должны были пройти дополнительный ряд проверок при входе в сам зал, где на красных ковровых дорожках, бок о бок с роскошными корзинами цветов, стояли металлоискатели и охранники с собаками. Там же, помимо билета на концерт, выписанного на мое имя, мне пришлось предъявить паспорт.

Казалось, при таком уровне адреналина и возбуждения от предстоящего шоу ничто и никто не мог испортить мне настроение, кроме, пожалуй, одной детали. На мысе, вдающемся в Каспийское-Хазарское море, где расположен дворец, установлен флагшток с флагом Азербайджана. Он один из крупнейших в мире. И флагшток, и сам флаг. Поскольку в Баку всегда дует вечер, полотнище издает оглушающие звуки, когда вы проходите мимо. Мне было очень стыдно за то, что у меня нет даже крошечного сербского флага, я могла бы размахивать им во время концерта, и это давало бы мне ощущение полноты происходящего. Невозможность указать на свою национальную принадлежность до сих пор давит на меня изнутри, будто патриотическая кость в горле.

Поверьте, я пыталась найти хотя бы один флаг, даже спрашивала об этом посла во время визита в дипломатическую миссию в Баку, но безрезультатно. Люди совершенно ничего не понимают в распространении патриотической идеи, очень часто в самых важных ситуациях мы вообще об этом забываем. Наш представитель на конкурсе «Евровидение» занял третье место! Огромный успех для маленькой страны! Мне невыразимо больно, что я не могла помахать нашим трехцветным флагом, что было бы важно для Желько Йоксимовича, для всех нас и для меня самой. Я обращаюсь с просьбой к Министерству иностранных дел Сербии организовать продажу в стране дешевых флагов и значков, чтобы мы, простые люди, могли взять их с собой на значимые общественные и спортивные мероприятия. Подумайте о нас! Нас много, и мы патриоты своей страны. По правде говоря, мы домашние животные для этой страны. Мы со многим миримся и до сих пор любим ее. Наша любовь не очень велика, хотя и не мала. И для ее проявления нам нужны флаги.

Когда мне удастся купить сербский флаг в ближайшем киоске за 50 динаров, я поставлю его в вазу. Узкую, для одного цветка. Этот жест, я надеюсь, сможет успокоить чувства, которые я испытывала на «Евровидении» в Азербайджане, думая о том, что не могу держать в руке символ своей страны, ведь это был бы знак, что она суверенна и принадлежит к единой Европе.