— И ты веришь во всю эту чепуху? — обратился Бертолд к матери, чтобы отвлечься от опасных мыслей и занять себя спором.

— Хилда показала мне фотографию Флоры, — холодно ответила мать. — Я в жизни не видела таких красивых девушек.

— Хочешь сказать, что я наверняка не смог бы устоять перед соблазном?

— Многие мужчины не смогли устоять, мистер Кертис, — вмешалась брюнетка, источник его неприятностей и пыток. — Особенно когда Флора воображала, что любит их. В мае прошлого года, незадолго до того, как была зачата Петл, Флора призналась мне, что влюбилась в вас. А когда Флора влюблялась, она была готова для мужчины на все.

Да уж не как ты, подумал Бертолд. Ты никогда не станешь рабой мужчины.

От этой мысли плотское желание Бертолда только усилилось. Однако осознание причины возникновения этого жгучего и на удивление неконтролируемого желания мало чем успокоило Бертолда. Его плоть упорно не желала прислушиваться к здравому смыслу.

Да, конечно, ему всегда нравилось одерживать победы над женщинами, но в данном случае ситуация была совсем иной. Эта Хилда презирает его. И надо быть мазохистом, чтобы желать женщину, которая всем своим видом и поведением подчеркивает, что уж с ним-то она ни за что не ляжет в постель.

— Повторяю, — отчеканил Бертолд, — я переспал с Флорой всего один раз. И я принимал меры предосторожности. Это был последний день ее работы в качестве моей секретарши. Флору только что бросил ее дружок ради другой женщины, и она была очень расстроена.

— А вы решили утешить ее, — язвительно подсказала Хилда.

Их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, и Бертолд снова ощутил, что внутри него что-то происходит. Некий мощный, пугающий процесс. Впервые в жизни он потерял способность контролировать свои мысли.

В один прекрасный день, миледи, я заставлю вас смотреть на меня совсем по-другому! — поклялся про себя Бертолд. И в глазах ваших будет не лед, а пламя!

Помешательство прошло так же быстро, как и возникло, однако тревога осталась. Оказывается, я могу утратить контроль над собой, отметил Бертолд. Следует немедленно овладеть ситуацией. И собственным телом. Неужели это разум сыграл со мной такую злую шутку?

Нет-нет, не разум. А эта девица.

— Да, можно сказать и так: утешил! — раздраженно бросил Бертолд.

— Но вам, должно быть, известно, что попадаются и бракованные презервативы?

— Только не среди тех, которые я покупаю.

Хилда удивленно вскинула брови.

— Я не знаю фирму, которая дает стопроцентную гарантию.

Не знал такой фирмы и Бертолд, но он не собирался пасовать перед нахалкой.

— Когда и где я смогу сделать анализ? — поинтересовался он, желая как можно скорее покончить с неприятным инцидентом.

— Я уже позвонила доктору Фарману, — вмешалась миссис Кертис. — Он сказал, что если ты и Петл приедете к нему в понедельник прямо с утра, то он сделает необходимые анализы крови и тут же отправит на исследование. Но поскольку это не срочный криминальный случай, то результат будет готов через пару недель.

— Они наверняка могут сделать и быстрее!

— Ну, я думаю, ты можешь попросить, но вряд ли из этого что-то получится. В лаборатории наверняка много работы в связи с возросшим спросом на исследование ДНК, и предпочтение отдается действительно срочным случаям: по запросам полиции, например. Кстати, я предложила Хилде и Петл пока пожить у нас. Последнее время она жила в Брайтоне, а в Лондоне у нее нет приличного пристанища, не считая крохотной квартирки, которую снимала Флора.

— Мне не очень нравится эта идея, мама, — твердо заявил Бертолд, довольный, что в его голосе не звучит растерянность, охватившая его несколько минут назад.

— Почему?

— Прежде всего потому, что за две недели, которые понадобятся на анализ, ты сможешь привязаться к этому ребенку. И как ты будешь чувствовать себя, когда выяснится, что это не твоя внучка?

Миссис Кертис с упреком посмотрела на сына, словно знала что-то такое, не известное даже ему.

— Если подобное произойдет, я переживу, не волнуйся. Какие у тебя еще возражения?

— Не хочу показаться педантом, но в действительности ты ничего не знаешь об этой женщине, за исключением того, что она тебе наговорила. И, как ты понимаешь, отцом этого ребенка может быть кто угодно. — Помедлив, Бертолд все же высказал мысль, которая еще раньше пришла ему в голову: — И эта женщина может оказаться кем угодно! — Он указал на Хилду. — А приглашать в наш дом чужого человека, не проверив ее историю через независимые источники, не просто наивно, но и чертовски глупо!

От последних оскорбительных слов Бертолда глаза Хилды превратились в щелки. Ну хорошо, война так война! — со злостью подумала она.

Я терпела, когда он смотрел на меня с таким видом, словно готов был задушить голыми руками. Сносила насмешки и оскорбления, которыми он осыпал меня в неправедной ярости. Даже спокойно выслушала пылкие отрицания и невообразимую ложь.

Но теперь он задел мою честь и порядочность. Сначала назвал лгуньей Флору… а теперь и меня обвиняет в этом. Хуже того! Он открыто дал понять, что считает меня мошенницей! Возможно, сегодня я кое в чем слегка и исказила правду, но только потому, что правда была слишком… запутанной. Однако это совершенно не меняет факта, что он отец Петл. И вот сейчас этот тип во второй раз пытается ускользнуть от ответственности.

— Я надеялась, что нам не придется привлекать к этому делу адвокатов, — заявила Хилда, сверкая глазами. — Думала, что мы сможем прийти к полюбовному соглашению. Оказывается, мои надежды были слишком оптимистичны. — Она повернулась к матери Бертолда. — Сожалею, миссис Кертис. Мне тоже хотелось бы остаться в вашем доме. Я же вижу, что вы не такая, как ваш сын. Вы добрая и порядочная женщина. Но из этого ничего не получится.

— Нет, получится! — возразила миссис Кертис с решимостью, изумившей Хилду. — Это мой дом, и вы останетесь здесь, поскольку я этого хочу. А если тебе, Бертолд, мое предложение не нравится, скатертью дорога. Тебе давно пора подыскать собственное жилье — закладные на дом выкуплены. И, кроме того, если ты будешь жить один, то тебе не придется беспокоиться по поводу моих попыток сватовства.

Закладные? Сватовство? Похоже, с удивлением подумала Хилда, у Кертисов не все так уж безоблачно.

— Вот и прекрасно! — раздраженно бросил Бертолд и шагнул к дверям.

Однако Хилду такой поворот событий совершенно не устраивал.

— Нет, подождите! — торопливо воскликнула она, и Бертолд повернулся к ней. — Миссис Кертис, прошу вас, — взмолилась Хилда, — я… я не хочу, чтобы между вами и сыном возникали разногласия.

Да, она действительно не хотела, потому что это не сулило ей никаких преимуществ. Сделать Бертолда Кертиса заклятым врагом значило затруднить решение задачи, которую поставила перед собой Хилда. А она не могла рисковать будущим Петл.