Местность вокруг была если и не пустынна, то, по крайней мере, населена очень слабо. Даже в современном атласе этот пятачок пересекала всего одна сколько-нибудь значимая шоссейная дорога, да и то эта трасса из Бобруйска в Могилев проходила сильно восточнее нашего нынешнего местоположения. Однако Казачина во время разглядывания карт не преминул сострить:

– Налево пойдем – все жывотными станем.

– С чего это? – удивился слабо подкованный в реалиях интернет-общения и сетевого жаргона Фермер.

– Саш, это присловье такое есть: «В Бобруйск, жывотное!» – вежливо объяснил Тотен.

– Отвыкайте от этой фигни, парни! Настоятельно советую! А то погорим… – строго ответил командир.

* * *

Три километра по лесу, и группа вышла к деревеньке, обозначенной на карте как Дубники. До Городца, то ли села, то ли местечка, а может, и маленького городка, где, судя по нашим данным, был мост, оставалось километров пять.

Командир достал бинокль, я – свой, а Люк приник к прицелу. «Точка» у нас замечательная – и до деревеньки, и до большой дороги меньше километра, подлесок густой. Наблюдай – не хочу!

«Тоже мне – шоссе! На карте – прям автобан, семь метров шириной, а на деле – две «трехтонки» с трудом разъедутся, и водителям еще попотеть придется, чтобы в кювет не навернуться. – Как левофланговому, мне досталось наблюдать за дорогой. – В принципе, кроме Городца, есть еще переправа километрах в трех к юго-западу, но там, если верить обозначениям на карте, паром, и непонятно, выдержит ли он вес «Опеля»? И дорога оттуда выводит ближе к Бобруйску… Короче: хрен его знает, что лучше? Более опытные товарищи и то в сомнениях – с одной стороны, можно выждать, пока немцы устанут нас искать, и проскочить, с другой – через неделю они, наоборот, могут плотно засесть в ключевых точках. А мы за это время весь «фашистский лоск», по меткому выражению Люка, потеряем. Трудно поддерживать уставную опрятность, живя в лесу у костра. Ладно бы под фронтовиков или окруженцев косили, но от эсдэшников гарью костровой вонять не может!»

Негромкий свист отвлек меня от размышлений. Фермер показал, что они с Люком идут в деревню, а мне придется контролировать подходы. Жестом подтвердив, что я его понял, снова поднес к глазам бинокль.

«Интересно, что еще месяц назад я бы, скорее всего, попросил оставить мне «эсвэтэшку», из расчета, что смогу прикрыть ребят огнем. А сейчас – даже не дернулся. Ни к чему лишние хлопоты! Мое дело – вовремя сообщить им по рации о возможных неприятностях. А со стрельбой лучше повременить. С учетом здешней привычки ездить, как черепахи, если немцы и появятся на дороге, у ребят будет минут пятнадцать. Это если я не лоханусь, конечно. А чтобы этого не случилось, лучше перебраться вплотную к дороге – виден-то мне только узкий участок…»

Все шесть домов деревеньки действительно раскинулись на большой, километр примерно в поперечнике, пустоши. Оба Александра растворились в редком подлеске, а я осторожно двинулся к дороге. Уже устроившись в симпатичной «лежке», услышал двойной щелчок в наушнике – мужики на месте. «Вот и замечательно! Чтоб оно все дальше так и шло. А то усталость за два месяца накопилась такая, что того и гляди на ровном месте ошибки начнем делать. На посту никто, конечно, пока не засыпал, но нервы у всех на пределе. Когда количество перешло в качество, я не заметил, но, похоже, это случилось недели две назад. Именно тогда я перестал воспринимать происходящее как опасную, но веселую игру. Да, точно! Как раз после лагеря! Оттого, может, и уговорил Фермера не отсылать Соколова и Приходько, что через них пришло ко мне это ощущение… Ого! А это что за на хрен?!»

Со стороны Городца в нашу сторону двигалось облако пыли. Переведя туда бинокль, я искренне удивился. Явление больше всего походило на выезд какого-нибудь важного чина. Впереди – традиционный, можно даже сказать, банальный, дозор на мотоцикле. За ним большая черная машина, очень похожая на автомобиль гангстерского босса из фильмов про «ревущие двадцатые». Замыкал маленькую колонну «ублюдок» вроде нашего, но в исполнении «легкий грузовик». В кузове я насчитал человек пятнадцать солдат. «Ничего не понимаю! Что немецкому начальнику делать в этой глухомани?» Ехали немцы медленно – километров двадцать в час, да и засек я их почти в двух километрах от себя, так что время внимательно рассмотреть нежданных и, чего уж там скрывать, совершенно ненужных «гостей» у меня было. «Так, длинный-длинный капот – не хуже, чем у машины Гиммлера, пожалуй… Кузов этот, если я правильно помню, называется «лимузин». Здоровенная такая бандура с резко обрубленным задком… Так, задние окна закрыты чем-то изнутри. Вроде как «глухая» тонировка у современных крутышей… Опа! А это что такое?» На крыше лимузина неизвестной мне марки я разглядел странное приспособление – что-то вроде довольно большого шара, составленного из двух колец и медленно вращавшегося вокруг вертикальной оси.

«Где же я такую фигню видел?» Колонна была уже метрах в четырехстах, и я начал нервничать. Я поправил гибкий хоботок микрофона гарнитуры, собираясь предупредить Фермера о непрошеных гостях, и тут меня осенило: «Пеленгатор! В этой черной машине – радиопеленгатор!» Палец, уже почти нажавший кнопку «пититишки», судорожно отдернулся. «Еще засекут! Хотя – стоп! Бродяга же объяснял, что наши «вертексы» и «кенвуды» работают на частотах, здешним радиослужбам практически недоступных. И чтобы не то что перехватить, а даже засечь работу наших станций, им придется привезти в белорусские леса специальную, чуть ли не экспериментальную аппаратуру…»

– Фермер – Арту!

– В канале! Пыль видим. Кто это?

– Группа радиопеленгации. Мотоцикл, «черный ворон» с пеленгатором и грузовик с солдатами.

Ответ командира был совершенно непечатным.

– Мы не в их диапазоне, – пришлось напомнить Саше. Я заметил, что из-за отсутствия некоторых «военных» привычек мне иногда было значительно проще подстраиваться под местные обстоятельства. Понятно, что у профессионального диверсанта конца двадцатого века сообщение о том, что рядом работает группа РЭБ{7}, вызывает только одно желание – выкинуть рацию подальше и «закопаться» как можно глубже.

– Да мы тут ни при чем! – зло выдохнул Саша. – Старый собирался с Центром связываться! Его и засекли! Быстро, гады, дернулись – знать, неподалеку где-то паслись!

«Ох-хо-хо! Связь с Москвой точно в том диапазоне, что немцы «пасут»!»

– Что будем делать, командир?

– Танцевать польку, – раздраженно ответил Фермер и после секундной паузы добавил: – Придется этих к ногтю брать. Антенны на машине видишь?

– Нет, – бросив взгляд на немцев, ответил я.

– И это правильно! Они бы не смогли нормально работать. Просто-напросто пеленгатор бы сами себе наглухо задавили, а связи нормальной так бы и не получили. А в грузовике?

И хоть третью в колонне машину скрывали густые клубы пыли, тонкую ниточку антенны над «круппом» я разглядел. Спасибо умелым мастерам из Йены{8}!