расстояние до деревни. Семьдесят два километра. Терпимо. Мои нынешние силы позволяли мне удерживать стабильную скорость в тридцать км/ч. Правда бежать по трассе будет слишком подозрительно, и мне придётся перемещаться скрытно, чтобы меня никто не заметил… И ещё GPSу меня был в офлайн режиме и не показывал моего собственного расположения… Ну и пусть. Разве сложно будет сориентироваться на местности? И глазом не успею моргнуть, как буду на месте.

Вперёд!

…

…

…

Двенадцать часов спустя.

—…Я потерялся.

…

…

…

Китайская глубинка — потёмки. И несмотря на это, после череды неприятностей, ранним утром, в шесть часов, я, чувствуя лёгкое изнеможение и триумф, стоял на вершине грибного дерева Муэр и смотрел, как над прекрасными, зелёными, как зелёный чай, холмами поднимается солнце.

Небо было темновато-синего отлива и напоминало трафарет, на котором мешались влажные краски. Холмы мерцали капельками золотистой росы.

Наблюдая все эти красоты, я наслаждался ароматом земли и мокрой травы и вспоминал времена, когда хотел сделаться художником (забросил, когда в художественной школе не нашлось соперника-трапа).

Я представил перед собой холст, помахал воображаемой кисточкой, аки дирижёр, а затем опустил взгляд на россыпь домишек среди зелёных изгибов.

Вот она: та самая деревня.

Я спрыгнул с тонкой веточки, на которой стоял, сгибая её всем своим весом всего на три миллиметра (замерял), и взялся за работу.

Время было ещё раннее даже по деревенским меркам. Шагая по улице, я заметил всего несколько пожилых китайцев и китаянок, которые курили, сидя на пороге, или развешивали бельё. Все они обращали на меня пристальные… Но не то чтобы очень… Взгляды. Один старик крикнул:

— Турист?

— Да, — ответил я на китайском.

— Гостиница вон, — он выкинул указательный палец.

— Спасибо…

Гостинца оказалась старым зданием, похожим на сельскую библиотеку. У старушки на ресепшине я спросил, нет ли у них телефонной книги? Она сказала, что для клиентов — есть. Принято. Спустя десять минут я уже крутил одним пальцем ключики от своего номера, а другой перелистывал страницы небольшой книжки в чёрной обложке, похожей на школьный журнал.

Единственным моим подспорьем в поисках таинственного мастера был его блог. Я изучил последний самым тщательным образом, но, помимо нескольких пейзажей, сделанных в разных концах деревни, в нём не было ничего, что могло бы указать на личность автора.

Кроме названия.

Блог назывался: «Заметки Зелёной Черепахи».

Возможно, это просто было такое название. Возможно — намёк на фамилию. Иероглифы довольно часто несут определённое значение, из-за чего иные бездарные переводчики создают свои безумные кальки.

Возможно, «черепаха» была частью фамилии моего мастера. Как это узнать? Проверить телефонный справочник.

Довольный своей находчивостью, я просмотрел содержимое книжки и… Ничего не нашёл.

Ни одной черепахи.

Ладно, бывает, ещё не повод отчаиваются, продолжаем улыбаться…

Я вернул книгу старушке с ресепшена и спросил:

— Нет ли в деревне человека с фамилией (Черепаха).

Она посмотрела на меня с прищуром и сказала:

— Нет.

— А с именем?

— Нет.

— Вы уверены, вы всех тут знаете?

— Нет.

—…А зоомагазины у вас есть в наличие?..

…

…

…

Через тридцать минут я стоял у дверей магазина (не зоо, туристического) и держал в руках платочек, на котором сидела миниатюрная черепашка.

Мы смотрели друг на друга.

Черепашка казалась сонной.

…Я не сумасшедший. Правда. Но на всякий случай… Почему бы и нет? Я занёс черепашку в свой номер — маленькая деревянная комната с видом на дорогу — усадил на кровать, насыпал горстку еды из пакетика, которую мне вручил продавец, и с минуту наблюдал, сидя на стуле, как она неторопливо грызёт свою зелень.

—…Вы меня понимаете, мастер? — попробовал я наобум.

Тишина.

Я поклонился черепашке и неуверенно приподнял голову.

Тишина…

Тогда я вздохнул, присел на кресло возле окна, достал телефон, который минуту назад подключил к местному вайфаю, и снова проверил блог. Страницы и картинки пробегали у меня перед глазами одна за другой. Я знал их наизусть и прекрасно понимал, что в них нет ни единой зацепки.

Что же мне делать? Сложить руки? Глупость.

Если это действительно было испытание, которое устроил для меня мастер, мне обязательно нужно было его пройти. Но как это сделать?

Может, мне просто подождать некоторое время? Кстати, а что если мастер уже за мной наблюдает?

Я выглянул в окно.

…И хочет проверить, чего стоит его ученик? А что если уже ночью он попробует напасть на меня, чтобы проверить мои силы? Классический штамп.

Ну ладно.

Номер я снял на целый день. А там посмотрим. В конце концов, у меня всё лето впереди.

С этой мыслью я горько улыбнулся, размялся, а затем решил выйти на прогулку.

Казалось бы, после моего недавнего забега мне явно не помешает вздремнуть, но на деле я не чувствовал ни капли усталости. С недавних пор я приучил свой организм дремать не более тридцати минут в сутки. Очень удобно. Появляется много свободного времени.

Я кивнул и вышел в коридор.

Затем вернулся, поклонился черепашке и снова вышел.

Так… Куда теперь?

Я вышел на улицу и стал неторопливо ходить по деревне, пока не увидел краем глаза ресторан. Последний представлял собой дюжину столиков, которые стояли на улице под навесом. С моего места виднелась кухня, на которой китаец с кожей цвета красной глины корпел над чугунным котелком. Я уже выбирал себе блюдо из меню, которое принесла мне старая китаянка, когда раздался щелчок.

Я вскинул голову. Мои зрачки сузились. За столиком прямо передо мной сидел молодой человек в фуфайке, который только что сфотографировал тарелку на свой Сяоми.

Он положил телефон на стол, съел свою рисовую кашицу, поднялся и пошёл на выход. Я проследовал за ним… Затем вернулся, заплатил и бросился в погоню.

Мы прошли через улицу, взошли на холмик, завернули в переулок… Мы прошли мимо козы на привязи, которая единственная заметила меня и заблеяла. Молодой человек повернулся, поморгал и пошёл дальше. Когда он развернулся, я выскочил из глиняного горшка и возобновил слежку.

Вскоре он зашёл в недавно отремонтированный деревенский домик и закрыл за собой дверь.

Я постучал в неё.

Мужчина открыл. Он ещё не успел разуться.

— Зелёная черепашка?.. — спросил я.

— А… Чего вы… — он растерялся, но в глазах его мелькнуло удивление. Моя душа ликовала.

Это был он!

…

…

…

Через десять минут я и Сяо Хунлэй уже сидели во дворике дома, который достался ему от родителей, и говорили. Первый удивился, чрезвычайно смутился, и, как мне показалось, немного занервничал, когда я назвался фанатом его блога. В своей растерянности он сильно извинялся, что забросил его и теперь перебрался в твиттер.

— Ничего… Я бы хотел поговорить про секретные техники, которые вы отправили мне файликом, помните?

Он помнил, ведь это было занимательное событие. Не каждый день читатели его о чём-то просят. Целых тридцать минут он фотографировал страницы. Это была страшная морока, за которую я был благодарен ему всем сердцем и душой.

Наконец я спросил этого человека, который — теперь я видел это совершенно ясно — ничего не знал про боевые искусства, откуда он взял все эти книги?

Может, их передал ему на хранение великий мастер?

Или он нашёл их в руинах древнего храма, когда исследовал местные горы?

Нет и нет. Всё было немного более прозаично. Они, как и прочие вещи его дяди, достались Сяо после смерти последнего.

Семья Хунлэй испокон веков (на самом деле всего в районе пятидесяти лет) заведовала храмом на вершине местной горы. Последним его настоятелем была дядюшка Сяо, который унаследовал его от деда, который, в свою очередь, прикупил данную должность, надеясь постричь немного денег с туристов.

В самом дядюшке не было ничем необычного: он страдал грыжей и просил племянника время от времени приносить еду и лекарства, когда тот ехал в город. Старик постоянно держался за спину и жаловался, когда нужно было подниматься по крутой, извилистой и поросшей корнями лестнице в свою горную будку.

Не было ни намёка на то, что дядя Ву был мастером боевых искусств. Собственно, сами техники он вообще взял в другом месте, и всегда говорил, что купил их только для того, чтобы придать таинственности своему храму. Если находился турист, которому хотелось их прочитать, он сперва делал мрачное лицо, а затем нехотя соглашался — час чтения за триста