Даннерман обернулся на звук открываемой двери, ожидая увидеть Марлу Тепп с очередной кружкой кофе.

Тепп появилась на пороге, но не только с кофе, а с кем-то еще. Этот кто-то оказался кузиной Пэт.

— Вот, чтобы вам скучно не было, — бодро произнесла офицерша. — Я на некоторое время оставлю вас одних. Кстати, я нашла, чем вам перекусить. Кофе тоже горячий.

Вид у кузины Пэт — то есть у доктора Патриции Эдкок — был хмурый, если не откровенно враждебный. Она уселась на свободную скамью напротив Даннермана.

— Привет, Пэт, — робко поприветствовал он родственницу.

Та даже не удостоила его ответом. Собственно говоря, так он и предполагал. Кузина не простила его, и в некотором роде Даннерман был на нее за это не в обиде. Кому понравится, когда к вам подсаживают полицейскую ищейку, особенно если эта ищейка ваш же собственный родственничек, которого вы знаете едва ли не с пеленок.

Даннерман пощупал ошейник и пристально посмотрел на Пэт. Кстати, такая возможность представилась ему впервые за несколько недель. Кузина не только выглядела усталой и измученной; казалось, она стала меньше ростом — наверное, потому, что одета была в тюремную робу. В целом Пэт производила впечатление человека явно не в себе.

— Как дела, старушка? — решился на вторую попытку Даннерман, заискивающе улыбнувшись.

Кузина Пэт бросила в его сторону исполненный злобой взгляд и процедила сквозь зубы:

— Дерьмово.

Даже из вежливости она не стала интересоваться, как дела у Дэна. По всей видимости, ей это было до лампочки.

— Пэт, можно подумать, мне неизвестно, что ты имеешь на меня зуб, — вздохнул Даннерман. — Но что, по-твоему, я должен был делать? Я работаю на Бюро, а Бюро хотело узнать, что ты там замышляешь. За тобой все равно бы следили, не я, так кто-то другой.

— Верно, Дэн, но кому-то другому вряд ли я стала бы доверять так, как тебе. — Пэт вздохнула и, немного помолчав, добавила: — Ты не мог бы оставить в покое эту штуковину?

Только тогда Даннерман сообразил, что все время трогает свой ошейник. Он убрал руку.

— По крайней мере на тебя не надели такой хомут.

— Нет, а зачем? На кой черт он нужен в одиночной камере? Пэт в задумчивости взяла кружку кофе, что напомнило Даннерману о том, что Марла Тепп вроде бы принесла что-то пожевать. Как оказалось, это всего лишь початая коробка печенья. Эдкок молча понаблюдала за ним, а затем поинтересовалась:

— Дэн, ты мне можешь объяснить, что происходит? Даннерман лишь покачал головой. Рот у него все еще был забит печеньем.

— Зачем нас постоянно таскают на допросы? Что это за комедия? Ведь мы уже миллион раз ответили на одни и тс же вопросы!

Даннерман пожал плечами. И ежу понятно, что это комедия, которую постоянно разыгрывают для тех, кто сидит за зеркальной перегородкой. Правда, с какой целью — он и сам никак не мог взять в толк.

Эдкок нервно заерзала на скамье.

— Послушай, тебе не кажется, что вся эта история с имплантатами — просто какая-то уловка? Может, у нас в головах ничего и нет?

Даннерман наконец проглотил сухомятку.

— Есть-есть. Я собственными глазами видел изображение на экране, когда меня допрашивали в первый раз.

И не только в первый. Каким только тестам его не подвергли — и рентгену, и томографии. Одному черту известно. Например, наставили ему в затылок ионную пушку, пытаясь таким образом определить химический состав хреновины, которая непонятно каким образом оказалась у него в черепе.

— Даже если предположить, что история с имплантатами — сплошная липа, представляешь, чего им стоит сфабриковать доказательства? Нет, слишком уж трудоемкое дело. Нет смысла.

— Ты ведь у нас ищейка. Кому знать, как не тебе.

— Представь себе, не знаю. Я ведь тоже не помню, как это попало мне в голову.

— Вот и я не помню, — вздохнула Пэт. — Утверждают, будто у всех у нас эта штука есть — у нас с тобой, у Джимми Лина, генерала Деласкеса. От меня требуют подписать какое-то прошение об освобождении из-под стражи, при условии, что я соглашусь на операцию. Я сказала им, что подпишу, если ты тоже подпишешь. А если ты откажешься, не стану подписывать.

Даннерман в замешательстве воззрился на кузину. Похоже, несмотря ни на что, она ему доверяет, чего он никак не ожидал. В растерянности Дэн даже не сразу нашелся с ответом.

Собственно, ответ и не понадобился, так как, судя по всему, Пэт взяла разговор в свои руки.

— Ладно, а чем ты занимался до того, как заварилась вся эта каша с имплантатами? Как там твоя подружка? — Теперь Пэт была явно настроена дружелюбно. — Я имею в виду актрису.

Сама того не ведая, она наступила кузену на больную мозоль, ведь он и сам последнее время мучился тем же вопросом.

— Не знаю, — честно признался Даннерман, — мы с ней давно не виделись.

Эдкок кивнула и понимающе посмотрела на Дэна.

— Чему удивляться. Насколько мне известно, ты был не в том состоянии. То есть, я хочу сказать, был постоянно пьян.

Эта реплика задела Дэна за живое.

— К твоему сведению, — произнес он сухо, — меня под завязку накачали психотропными препаратами, вот я и вырубился. Аж на несколько недель. Не помню даже, что я делал.

— Понятно. Хочешь переложить вину за свое поведение на кого-то еще.

— Ничего я не перекладываю. Просто рассказываю все начистоту.

Эдкок это явно не убедило, но она не стала спорить.

— Кстати, коль речь зашла о сердечных делах, у тебя самой кто-нибудь есть? — поинтересовался Даннерман.

— А мне-то зачем? И без того хватает забот. И не только по поводу этой хреновины в голове. Я, например, переживаю из-за обсерватории. Меня ведь взяли прямо на работе. Представляешь, что подумали коллеги?

— Ну, в подобных вопросах наше Бюро — образец галантности, — усмехнулся Даннерман. — Наверняка твоим коллегам было сказано, что ты помогаешь с расследованием.

— Можно подумать, у нас работают одни кретины… Нет, я действительно переживаю. Ты ведь знаешь, у меня проблемы с деньгами. Хотела бы я знать, как там дела с моими финансами… А это еще что?

«Это еще что» оказалось Марлой Тепп, которая словно выросла из-под земли и нарочито бесстрастным тоном произнесла:

— Вынуждена вас прервать, господа. Мне приказано вас кое-куда отвезти.

Поездка оказалась не такой уж короткой. Сначала около часа они неслись по окружной дороге в служебном электромобильчике, причем за спиной у них сидели два вооруженных до зубов охранника. Следует отдать ребятам из Бюро должное — окна в электромобильчике были прозрачные, так что пленники имели возможность поглазеть по сторонам. Дэн не ожидал, что уже стемнело. Неужели за разговорами они провели целый день? Впрочем, окружная дорога была такой, как всегда, и куда бы их ни везли, ответа на этот вопрос у Марлы все равно не добиться.