У собравшихся возле дисплея вырвался дружный возглас изумления. Ребята услышали нечто прелюбопытное.

Половина Центра связи тотчас бросила свои дела, желая выяснить, что услышали их коллеги.

— Один-единственный писк, — пояснил кто-то из дежурных техников с заметным волнением в голосе. — И ничего больше. Что-то пискнуло, и все. Но сигнал явно со «Старлаба». Прямой? Скорее всего нет, они сейчас вне зоны приема. Сигнал передал спутник связи, но он был явно с… Эй, еще один!

И не один, а целых два. На этот раз их услышали все присутствующие, а по дисплею проползли две полоски, сначала резко вверх, затем вниз. Так что Даннерман продолжал поддерживать связь.

Хильде Морриси этого оказалось достаточно. Она резко встала, потянулась и вышла вон из Центра связи.

Теперь она не сомневалась в том, что именно произошло, ведь случись с ней нечто подобное, Хильда поступила бы точно так же. В этот момент начальство, запершись где-то от глаз подальше, пыталось наладить двухсторонний обмен информацией, да так, чтобы остальной мир не мог подслушать. Судя по всему, на «Старлабе» не было закрытой частоты; впрочем, даже будь она, какая, собственно, разница. Репортеры не дураки, и у них свои, ведомые только им одним маленькие хитрости. Наверняка вокруг Арлингтона уже вырос лес портативных антенн. И не только здесь, но и во всех других местах, где Бюро могло бы получить сигнал. Кстати, код мог быть самым примитивным. Бюро задает вопрос, а Даннерман сигнализирует ответ. Например, один писк означает «да», два писка — «нет». А может, даже три писка — «Как, по-вашему, черт побери, я могу это сделать?». Одна загвоздка: если не знать, что, собственно, у него спрашивают, ответы лишались всякого смысла.

Хильда глянула на часы. 05.45. Через пару часов начнет светать, а она всю ночь не сомкнула глаз. И вообще не принимала душ и не переодевалась с тех самых пор, как встала с постели дома в Нью-Йорке. Недосып — еще не самое страшное. Для этого и существуют специальные таблетки, которые выдают всем сотрудникам Бюро, — глотнул, и сон как рукой сняло. Проблема состояла в другом. Пока никто не видел, Хильда, завидуя свежести сослуживцев, сунула нос под мышку. Еще бы не завидовать. Наверняка народ успел принять душ и переодеться. Те, кто работал в штабе, постоянно держали на всякий случай смену белья — кто знает, сколько придется сидеть здесь в чрезвычайной ситуации. Может, и ей пора согласиться на штабную должность…

Нет, исключено. Хильде Морриси не место в штабе. Она спец по полевым операциям. Дом там, куда ее занесет судьба, будь то Сан-Диего, Нью-Йорк, Берлин или Карачи. Там она сама себе хозяйка, и пока ее работа дает результаты, никому и дела нет, как часто она моет голову. Здесь же, в штабе, она одна из пяти десятков человек того же ранга, а над ними еще целый сонм начальников.

По большому счету, полковник Морриси здесь даже лишняя. Но уйти не может. И не только потому, что этот ребус она не позволит разгадывать никому, кроме себя самой, — главное действующее лицо в этом спектакле ее же собственный агент.

И уж если невозможно уйти, поспать или принять душ, надо хотя бы подкрепиться. Хильда отыскала столовую для старших офицеров, села за стол в углу, проглотила очередную бодрящую пилюлю и призадумалась.

В такое время столовая обычно пустовала — кому захочется есть под утро. Но только не сегодня. За столиками сидели еще полдесятка человек, и работники ночной смены, не привыкшие к такому наплыву народа, спешно убирали посуду, освобождая место для новых посетителей. В ожидании официантки Хильда подняла встроенный дисплей и запросила сводку новостей.

Официантка подошла принять заказ, и Хильда быстро опустила экран. Однако вместо привычного «Что заказываете?» услышала:

— Прошу прощения, полковник, с вами желает поговорить младший офицер.

Хильда обернулась к двери. Там ее поджидала Марла Тепп — та самая, что допрашивала Дэна Даннермана.

— Пусть подойдет.

Тепп приблизилась к ее столику.

— Присаживайтесь. Честно говоря, не ожидала увидеть вас здесь в такую рань.

— Я специально приехала пораньше. Полковник, мне, право, неудобно, что я вынуждена прервать ваш завтрак, так как должна извиниться за то, что дала вашему агенту печенье. Я не знала, что его повезут на операцию.

— Разумеется, откуда вам было это знать. Вы и сейчас ничего не знаете. И тем более не станете распространяться об этом самому Дэну Даннерману.

— Конечно, нет, мэм. Боюсь, что он сам мог заподозрить. Хильда пристально посмотрела на непрошеную собеседницу.

— Еще как заподозрил. Даннерман у нас парень не промах. Просто не стоит подтверждать его подозрений.

Хильда умолкла, внимательно глядя на Тепп. Пальцы ее тем временем машинально прыгали по кнопкам коммуникатора.

— На вашем месте я бы поступила иначе, — наконец произнесла она. — Кстати, вы уже завтракали?

Тепп смутилась.

— Нет еще, полковник, ведь это же столовая для… Хильда не дала ей договорить.

— Это столовая для таких, как я, и тех, кого я сочту нужным пригласить. Официант! Принесите пару сандвичей и к ним салата. Если у вас опять эта фруктовая подливка, то налейте ее на край тарелки. — Хильда помахала рукой и снова повернулась к гостье. — Уж слишком она приторная. Вдруг она и вам не понравится. Я ведь забыла спросить, что вы предпочитаете.

— Спасибо, мэм.

— Еще неизвестно, какими окажутся их сандвичи.

Хильда откинулась на стуле, продолжая рассматривать девушку. Хотя, по идее, раньше их пути не пересекались, в облике Марлы Тепп чувствовалось нечто смутно знакомое. Но вот что?.. Хильда пару секунд помучилась над этим вопросом и махнула рукой — бесполезно.

— Кстати, если не считать печенья, это вы ловко придумали — оставить их на какое-то время вместе.

Было видно, что Тепп чем-то расстроена.

— Я просто надеялась, что, оказавшись вместе, они выдадут что-нибудь важное.

— Ну и как?

— Пустой номер. Я прослушала запись. Хильда поняла, что не стоит даже тратить время.

— Что и следовало ожидать. Даннермана не проведешь, он у нас стреляный воробей, хотя попытка не пытка. То есть вы проявили инициативу. Насколько мне известно, вы в Бюро чуть больше года.

Марла Тепп ничуть не удивилась тому, что полковник успела ознакомиться с ее личным делом.

— Да, мэм. По окончании курса подготовки я была направлена на оперативную работу в Нью-Мексико.

— Где занимались религиозными фундаменталистами, — кивнула Хильда. — У меня такое впечатление, будто всю свою жизнь вы испытываете повышенный интерес к религии.

Тепп не сразу нашлась с ответом.

— Скажем так: я искала истину. Мои родители были пятидесятниками, и, когда их вера разочаровала меня, так как не могла утолить моей духовной жажды, я перешла в католичество. Затем еще год провела у иудаистов — наверное, поэтому вы и спросили меня о моих предпочтениях в пище? А еще я пыталась найти истину в буддизме…