Россиянин окинул взглядом нового знакомого. Он был немного ниже ростом, имел рыжие волосы. Его оттопыренные уши смешно светились на солнце. Большой открытый лоб и пытливые глаза свидетельствовали, если не о недюжинном уме, то, по крайней мере, о любознательности.

— И за это, сэр, я очень вам благодарен. Я был бы польщён возможностью пригласить вас на кружечку эля, — выговорил молодой человек.

— С радостью! Я мечтал об этом больше суток.

— Тогда идёмте. Тут совсем рядом, на Флит-стрит есть отличное местечко.

…Остальную часть дня Ардашев помнил хорошо, но лишь до определённого момента.

Открыв под утро глаза, он обнаружил на своём плече мирно спящую миссис Тейлор. «Господи, — пронеслись едкие, точно щёлочь, мысли, — как хозяйка баржи оказалась в моей постели? Но раз уж она меня обнимает, значит, не всё так плохо».

От тепла нежного женского тела и аромата духов стало немного легче, но адски раскалывалась голова и чертовски хотелось курить. Во рту пересохло. Он попытался высвободить плечо из-под женской головки и встать, но Агнесса проснулась. На её лице появилась похотливая улыбка.

— Дорогой, — прошептала она, касаясь уха губами. — Прошу тебя ещё раз сделать со мной всё то, что ты вытворял вчера. Я была на седьмом небе… Ну пожалуйста… — простонала она и добавила: — Мой мальчик, будь послушным, взрослым леди нельзя отказывать…

V

Первый луч солнца проник в комнату Клима, как раз тогда, когда миссис Тейлор поднялась с постели и стала одеваться. Клим стоял у открытого окна, курил и любовался её фигурой. Хозяйка баржи вышла, но скоро вернулась, держа стакан с мутной жидкостью.

— Выпей до дна, — сказала она, — и тебе станет легче.

— Надеюсь, это не яд? — осведомился Ардашев. — Ты ведь не отравишь меня, как Лукреция Борджиа?

— Зачем же убивать такого красавчика? — вымолвила миссис Тейлор, глядя на Клима влюблёнными глазами. — Я приготовила эгг-ног. Тут два яйца, немного молока и совсем чуть-чуть бренди. Не пройдёт и получаса — тебе станет легче.

— Римляне лечились от похмелья совиными яйцами. Я читал об этом у Плиния Старшего. Подозреваю, что он украл эту идею у египтян, — Ардашев усмехнулся и проронил: — А не разворошить ли нам несколько совиных гнёзд в Гайд-Парке?

— В любом случае, свежий воздух тебе не помешает. Хочешь, я накрою завтрак на палубе?

— Было бы неплохо, дорогая.

— Не кажется ли тебе, что мы называем друг друга так, будто мы муж и жена?

— А ты против?

— Наоборот. Но даже, если бы я была свободна, нам всё равно нельзя было бы венчаться.

— Это почему? — недоумённо вымолвил Клим.

— Я старше тебя лет на десять. Пройдёт ещё десять, моя кожа огрубеет, морщины станут заметнее и ты меня бросишь, потому что тебе захочется юного и нежного женского тела. К тому же, такие умелые любовники, как ты никогда не живут с одной женщиной. Ты не создан для брака.

— Позволю с тобой не согласиться. Когда-нибудь я создам крепкую и большую семью. Я буду любить жену, невзирая на её морщины и возраст, ведь её кровь будет течь в жилах наших детей. А что касается измен — ничего сказать не могу. Один Господь знает, что будет с нами в будущем.

— Все вы так говорите, пока молоды, — вздохнула миссис Тейлор.

— Послушай, Агнесса, я мало что помню, о вчерашнем вечере. Как случилось, что мы оказались в одной постели?

Леди улыбнулась и сказала:

— На дороге остановился кэб. Ты едва выбрался из него и долго обнимался с каким-то ушастым парнем. Вы пили шампанское прямо из горлышка. А потом, как говорит мой муж, меняя галс и лавируя, корабль с трудом выдерживал курс… к сходням. Слава богу, на палубе никого из постояльцев не было. Я решила помочь тебе и довела до комнаты. Но когда мы вошли, ты принялся осыпать меня поцелуями, и я не смогла устоять…

— Стало быть, я не сделал ничего дурного и мне нечего стыдиться?

— Но я не знаю, что ты вытворял до возвращения на баржу.

— Спасибо, мэм, утешили, — вздохнул Клим, погладив тонкую нитку усов.

— Через четверть часа завтрак будет готов. Постояльцы ещё спят, и тебе никто не будет мешать.

— Великолепно.

Миссис Тейлор удалилась. Ардашев вышел на воздух и закурил новую папиросу. По зеркальной глади Темзы, уже окрашенной розовым солнечным светом, скользили пароходы и парусники. Туман, прозрачный как кисея, клубился над водой, точно опасаясь замочить в реке свою нежную материю.

Будто фокусница, хозяйка речной гостиницы лёгким мановением руки накинула на стол белоснежную скатерть. И на ней, как по волшебству, появились: тарелка с поджаренной ветчиной, пустивший скупую слезу голландский сыр, и яйцо пашот с тостами и зеленью. Не обошлось и без стакана свежевыжатого апельсинового сока.

— Прошу, — просияв выговорила она и, усевшись напротив, сказала: — А хочешь, вечером я покажу тебе Лондон? Погуляем вместе, ты не против?

— Хорошая идея, — приступив к завтраку, кивнул Клим. — Знаешь, у меня за два дня случилось столько событий, сколько у других не происходит за всю жизнь. Ты только представь: я приезжаю в самый большой город мира, на следующий день становлюсь свидетелем убийства в тоннеле под Темзой, попадаю в английскую тюрьму, затем меня везут в суд, отпускают, я ввязываюсь в драку и спасаю сына члена палаты лордов, пускаюсь с ним во все тяжкие, и оказываюсь в постели с самой очаровательной женщиной на свете. А утром, едва живого, но счастливого русского студента, английская красотка возвращает к жизни удивительным нектаром, а потом и завтраком. Разве такое бывает?

На лице мисси Тейлор заиграл счастливый румянец.

— Так-так, — с хитрым прищуром проговорила она. — Ты из России значит? Там, я слыхала медведи по улицам ходят. Они такие же хитрые как ты?

— И не только ходят, но и ездят, — отрезая кусок ветчины, кивнул Ардашев. — И даже управляют экипажами. А самые образованные — служат коридорными в гостиницах. Те же, у кого музыкальный слух, ревут вместо труб в оркестрах.

— Не может быть! Ты меня разыгрываешь?

— Конечно.

— Какой же ты бесстыжий!

Клим с невозмутимым видом доел яйцо пашот.

— Послушай, — встрепенулась дама, — так значит это тебя подозревали в убийстве профессора Лондонского института?

Ардашев удивлённо уставился в собеседницу и спросил:

— Откуда, милая Агнесса, тебе известно об убийстве сего учёного мужа?

— Вчера за ужином об этом болтали мои постояльцы. Я поняла, что об этом трезвонили все газеты. — Она помолчала и спросила: — Так значит, твой собутыльник сын настоящего лорда?

— А что в этом удивительного?

— Да так… Я