учительница. — А там видно будет.

Надо отдать должное Фанни, библиотеку она передала в образцовом порядке: и номерки наклеены, и каталог составлен. Учительнице помогала Кларисса, и дело кое-как шло, но ребята брали книги явно для того, чтобы угодить учительнице.

Между тем Джек окончательно решил стать библиотекарем. Он заранее все обдумал и не сомневался, что справится. А пока приглядывался, как это делается, прислушивался к мнению ребят и — выжидал. А когда через месяц учительница спросила опять: «Кто хочет взять ключ от шкафа?», он решительно сказал: «Я!» И она сразу же согласилась.

И в подкрепление своего решения продемонстрировала учебники Джека и Джона.

— Посмотрите, какие чистые и аккуратно обернутые книжки у Джека, а у Джона — грязные, затрепанные, почти на каждой странице накалякана его фамилия, ко всем портретам пририсованы усы. А когда он что-нибудь стирает, то слюнявит грязный палец и трет до дырки. Кто любит читать, тот относится к книгам бережно, — сказала она и прибавила, обращаясь к Джеку: — Фултон, правда, ты много читаешь?

На самом деле это было не так, но из вежливости он не стал возражать, только пробормотал в ответ что-то невнятное, что могло означать и «да», и «нет». А учительница подумала: это он из скромности.

Наконец!

Наконец-то Джек покажет, чего он стоит. Раньше он мог отсутствовать, и никто этого не замечал. Как-то он два дня проболел, и только сосед по парте да Нелли обратили внимание, что его не было в школе.

— Ты болел? — подойдя к нему, спросила Нелли.

— У меня температура была и кашель, — отвечал он — Ты и сейчас еще кашляешь?

— Немножко.

На уроке Джек нарочно громко кашлял, надеясь, что Нелли посмотрит в его сторону. Но она не посмотрела, и больше он с ней не разговаривал, хотя ему нравилось, как она улыбается. И волосы у нее такие пушистые, а главное, она не воображает.

Да, раньше в классе никому не было дела до Джека. Даже учительница не обращала на него внимания. Когда нужно принести что-то или раздать тетради, она всегда обращается к одним и тем же ученикам, как будто кроме них никого не существует. И эти любимчики запросто подходят к ней, заговаривают, а остальные перед ней робеют.

Теперь все переменилось. Как библиотекарь, Джек должен советоваться с учительницей. И болеть ему нельзя: у него ведь ключи от шкафа. Попросили Клариссу взять ключи, но она сказала, что боится потерять или забыть дома.

Учительница выдавала книги только по понедельникам и четвергам. А Джек — во все дни недели, кроме субботы, когда открыта школьная библиотека. И он пользовался свободным днем, чтобы наводить в шкафу порядок.

— Ты чего тут торчишь? — поначалу ворчал школьный сторож.

Но потом видит: Джек не безобразничает и его спокойно можно оставить в классе одного. Мало того, иногда он еще помогал ему подметать. И через неделю-другую сторож в знак особого расположения дал Джеку кусок мела про запас. Джек очень обрадовался. И когда учительница рисования как-то посетовала, что ей трудно рисовать маленьким мелком, он встал во время урока со своего места, отпер ключом шкаф и достал мел.

Кларисса, собственно, ему не помогала, да он и не нуждался в ее помощи.

После уроков она обычно спрашивала:

— Я нужна тебе?

— Нет, — отвечал Джек, и она уходила домой. А потом и спрашивать перестала.

Книги занимали в шкафу целиком одну полку и еще часть другой. Собственно, они могли бы уместиться и на одной: ведь несколько книг всегда были на руках. Из тех, что принес Джек, мальчики чаще всего брали «Робинзона Крузо», девочки — «Хижину дяди Тома», а «Кота в сапогах» никто читать не хотел. Считалось, это для малышей. Девочки читали больше мальчиков.

Через несколько недель учительница спросила, довольны ли ребята библиотекарем, и они хором ответили: «Да!» Громче всех кричали те, кто вообще не брал книг. Но Джек все равно был им благодарен.

Неверно полагать, будто Джек почил на лаврах. «Для начала сойдет, — думал он и мечтал — Вот бы все полки заставить книгами!» А пока учительница держала в шкафу чучела птиц, глобус, гербарий, коллекцию камней, картон и другие учебные пособия. И пустующие полки не давали Джеку покоя.

Не шли из головы и слова Фила, сказавшего: «Будь библиотекарем я, все читали бы, как из пулемета строчили: та-та-та!»

«Может, посоветоваться с Филом?» — думает Джек, но боится иметь с ним дело: уж очень он легкомысленный! Хотя, пожалуй, он прав: занимательные истории и «Египетский сонник» пригодились бы. Приснится кому-нибудь сон, а ему любопытно, что он значит. Джек найдет нужное место, даст прочесть. Глядишь, так и приохотятся к чтению.

Джек знает: ребята принесли не все книги. Одни боятся, как бы не пропали, другие просто жадничают, третьим не разрешают родители.

Джек тоже спрашивал разрешения у родителей.

Дети ведь никогда не знают, действительно ли вещь принадлежит им. Одежда — другое дело, хотя лучше бы родители не покупали взамен порванной новую, только бы не ругались. Но уж подарки должны быть собственностью детей. И если сломаешь игрушку или товарищу подаришь, родителей это не касается.

Джек все-таки решил посоветоваться с Филом: другого выхода не было.

Для этого он выбрал подходящий момент: учительница вызвала в школу маму Фила и ему в тот день было не до шуток.

— Не огорчайся! — ободрил его Джек. — Скажи, что больше не будешь, она и простит.

— Она уже четыре раза прощала, но забыла и говорит: три. Ну что смешного в том, что я сказал: пусть негры пьют побольше молока, если хотят, чтобы кожа побелела. Ведь чернеют же губы и язык, когда поешь черники. Почему бы им не попробовать? Эти остолопы смеются, а я виноват!

— Послушай, ты говорил, есть книга, в которой написано, как разные фокусы делать, — перебил его Джек.

— A-а, «Боско-волшебник»?

— Одолжи мне ее на один день. Я верну в целости и сохранности.

— Нет у меня больше этой книги! Отец ее в печке сжег. А какие там были ценные указания и рекомендации! Как самому сделать фейерверк, духи, разных цветов чернила, как глотать огонь и не обжечься, переворачивать вверх дном стакан с водой, кипятить воду в бумажном пакете, обыкновенными ножницами резать стекло. Да всего не перечтешь!

— У тебя что-нибудь получалось?

— Не очень. Ведь я еще только учился. К тому же мама мешала. Сам знаешь, как взрослые любят преувеличивать. Чуть загорится, они уже вопят: «Пожар!»

— А что, загорелось?

— Подумаешь, велика беда! Ведь я