– Ника! – Даша так громко гаркнула, что сразу несколько птиц взлетели с веток.

Ника оглянулась и остановилась, увидев, что по склону, сокращая дорогу, кубарем спускаются все ее товарищи. Первой Даша, за ней Верунчик, потом Кирилл и в конце всех Паша.

– Ну, чего ты? – Даша, на удивление ловко преодолев крутой спуск, подошла к ней и неожиданно погладила по руке. Рука у Даши оказалась влажноватой и тяжелой. – Ты из-за воды, что ли? Я вчера просто ужин у Верунчика съела, Верунчик сидел кислый, о тоске своей думал, мне ужин отдал, да, Верунчик? А ты помнишь, на ужин была селедка, привезли из поселка. Ну и вот, я пить очень хочу. Я сказала Олегу, не переживай. Он разрешил. Вот, я эту воду даже допивать не стану, хочешь, вылью остаток?

– Да не только из-за воды… – Ника пожала плечами. – Все ругаются. А я так не хочу. И Паша матерится…

– Ему мы сейчас мозги прочистим. Пашок! Ну-ка! Сюда подойди! – Даша подождала, пока Паша спустится. – Предлагаю решить, кто идет дальше.

– В смысле? – удивился Паша. – Все идут.

– Не-а. Вот один человек отделился, Ника, она хочет одна идти, потому что мы нарушили условия. Я взяла воду, и еще ты, Пашок, нарушаешь наши правила, ругаешься.

Паша покривился.

– Ладно, я понял. Заткнулся уже. Молчу.

– Ну что, будем голосовать? – Даша оглядела всех и дождалась, пока Кирилл, фотографирующий большой камень с живописным лишайником, взглянет на нее тоже.

– Не надо, – покачала головой Ника. – Я не люблю голосования.

– Почему? – Кирилл посмотрел ей в глаза, и Нике показалось, что он спрашивает о чем-то другом, непонятном ей пока.

– Не люблю насилия.

– Спортсменка! – засмеялся Паша и осекся под Дашиным взглядом. – Да я вот… хотел сказать – там у них одно насилие, в спорте.

– Да ты что? – удивилась Ника. – Я в свое удовольствие занимаюсь. И не о спорте речь. А о том, что те, кто в меньшинстве остались, вынуждены подчиняться тому, во что они не верят, чего не хотят, презирают…

– Можно в Америку эмигрировать! – засмеялся Кирилл. – Чтобы не подчиняться!

– Ты вообще, что ли? – Даша покрутила пальцем у виска. – При чем тут Америка?

– Ну тогда в Чехию хотя бы… Если американцев не любишь…

Ника засмеялась.

– Мысль правильно поймал.

– Ой… – Вера, молчавшая до сих пор, тихо ойкнула и хотела спрятаться за Дашу.

– Стой… – прошипела Даша. – Не двигайся, она у тебя под ногой.

Ника увидела, как длинная, голубовато-зеленая змея, извиваясь, поблескивая, медленно-медленно ползет, ровно огибая ноги Верунчика. Вот оползла вокруг одной, потом стала обвивать другую.

– М-м-мамочка… – Вера, бледная от страха, умоляюще смотрела на Дашу.

– Стой, где стоишь, ничего не мурлыкай и не пищи. А то она подумает, что ты птенец и…

Паша хмыкнул. Под ногой у Кирилла, который, не видя, что происходит, резко шагнул к ним, хрустнула ветка. Змея замерла. Даша показала Кириллу, чтобы он остановился. Змея вдруг сделала странное движение, слегка приподнялась, качнулась в сторону Вериной ноги, Вера опять ойкнула, змея молниеносно ускользнула в траву. Вера схватилась за ногу.

– Что? – Даша встревоженно посмотрела на нее. – Что там у тебя?

– Укусила… – Вера, бледная от страха, смотрела на подругу.

– Ну-ка, показывай. Через штанину, что ли?

– Да… Кажется… Вот тут ногу больно.

– Засучи штанину, быстрее…

Вера наклонилась и неожиданно упала.

– Да что такое… – Даша присела рядом с ней.

Ника тоже в испуге склонилась к девочке.

– Обморок, кажется…

Даша быстро открыла бутылку с водой, смочила Вере лоб, засучила брючину, стала искать след от укуса. Вера приоткрыла глаза и застонала.

– Надо яд отсосать, а то я умру… – проговорила она.

– Так, хорошо, что очнулась… – Даша покачала головой. – Пацаны, сюда идите, давайте ее посадим на камень, нечего на земле лежать.

– У меня там яд… – Вера смотрела на Кирилла, который в некоторой оторопи стоял поодаль.

Паша вместе с Дашей приподняли Веру и попробовали усадить. Та падала.

– Верунчик… – Даша что-то прошептала Вере на ухо.

Вера обиженно посмотрела на подругу.

– Ты дура, – сказала она и сама села. – Я сейчас умру от укуса змеи. У меня поднимется температура, и я умру. И вы будете виноваты.

– Покажи мне свой укус, и я подумаю, что с ним делать, – сказала Даша, опуская Верину отвернутую штанину. – Так, мы, кстати, сбились с маршрута, побежали за Никой.

Кирилл, мало обращая внимания на Дашу и Веру, подошел к Нике. Паша тут же подошел с другой стороны.

– Ты не устала? – как бы вскользь спросил Кирилл с совершенно отсутствующим видом, со стороны можно было подумать, что он думает о чем-то своем.

– А то чё? – прищурился Паша, который прекрасно слышал вопрос. – Возьмешь ее на ручки? Вот, рюкзак ее можешь понести.

– Просто я сам устал, вот и спрашиваю.

Ника молча посмотрела на обоих мальчиков, сдернула свой рюкзак с Пашиного плеча и кивнула Даше, внимательно наблюдавшей за всей этой сценой с едва заметной усмешкой.

– Ты ведь знаешь, куда нам идти?

– Очень приблизительно. Понимаю, что нужно обогнуть ту вершину справа, но по какой точно тропинке, не знаю. Олег вчера показывал на карте, но что-то пока не похоже, что мы правильно идем. Должен быть сильный изгиб тропинки, потом резко вверх, а ничего такого нет.

– Так давайте по карте посмотрим! – сказала Ника. – У кого карта?

Подростки посмотрели друг на друга.

– Не, я карту даже не видел, – замотал головой Паша.

– Вчера же всем показывали!

– Так он вчера еще не собирался идти!

– Ладно, у кого карта? – Даша взглянула на Верочку. – Тебе же Олег давал ее?

– Нет…

– Как нет, Верунчик, соберись!

– Ну мне, – вздохнула Верочка, поправляя все время сползающие на нос очки. – Только я ее что-то найти не могу… Наверно, у меня ее украли.

– Кто у тебя мог карту украсть? Что ты несешь! – Даша начала решительно вытряхивать Верин рюкзачок на траву. Покатились помада, конфеты, две помятые сливы, теплая футболка, испачканная сливами, зажигалка, сигареты.

Даша глянула в полупустой рюкзак, отставила его в сторону, выразительно взглянула на Верочку:

– Ты куришь, малышка? С каких пор?

– Не, – смущенно заулыбалась Верочка. – Я побаловаться взяла. Там… пацаны, может, покурят…