Исполинская семерка напротив, через лужайку у дома № 7! В корнях дуба я заметила большой могильный каменный крест – а это уже знобко, – и рядышком машина мужа. Б-р-р-р-р, как раз у обрыва к реке. Еще каких-нибудь полметра, и нас ждала смерть!

– Имя? – прошуршала автоматика калитки.

– Екатерина – «Двойная семерка». – ответил до боли знакомый голос.

Катька Почтовая из нашей фирмы?! Как она здесь оказалась? Олег назначил ее ИО. Повысил на время своего отсутствия, чтобы она держала дела в своих руках. Девушка очень толковая! Что случилось? Мигом надела платье и поспешила вниз: «Катя… – Екатерина… – сестра?!»

В холле Екатерину уже встретили Олежка с Мариной. Спускаясь по лестнице, я услышала нервный голос мужа:

– Почтовая, я дал вам этот адрес на крайний случай. Если что-то произошло из-за вашей некомпетентности, я уже недоволен и значит, бонусы платить не собираюсь. Объяснитесь!

– Во-первых, не Почтовая, а Майорова. Во-вторых, сбавьте обороты, босс! Давно хотела так сказать!

Катька удовлетворенно усмехнулась и гордо вскинула голову. Пышные каштановые волосы, стянутые резинкой, взметнулись, как конский хвост.

Олежка еще не понимал, что происходит, и был неприятно удивлен поведением подчиненной.

– Майорова?

– Да, Олежка, ее фамилия Майорова. Почтовой прозвали потому, что она отвечает за всю корреспонденцию входящую и письменные ответы клиентам, обращения по делам, запросы, отчеты и информационную проверку сделок… – как личный секретарь выдала Марина.

– Верно, наши вездесущие ушки. Твой дражайший Олежа свалил на меня всю свою работу, чтобы только сиять улыбкой в большом кресле да дамочек-клиенток охмурять. Как я рада, Марина, что не надо больше отслеживать твой стиль крадущейся кошки, пакостящей исподтишка! Вот, Олег Иванович, подпишите!

Катя протянула ему листок из кожаной папки. Муж брал его, как шипящую змею. Маринка встала на цыпочки, прильнув глазами к документу. По мере прочтения лицо Олежки бледнело. Он был застигнут врасплох, шокирован, выведен из равновесия. Когда начал говорить, его голос ломался, подскакивал почти до крика, как пляшущая пружина:

– Надо было предупредить заранее! Вы меня подвели. Очень!! Крайне!!! Ханна Аркадьевна одна не справится! Вы, что поиздеваться с этим прикатили?! – Муж тряс бумажкой, словно она прилипла к его руке.

– Что за кипеж, Олег Иванович? Поиздеваться? А помните, как вы частенько до ночи меня на работе оставляли? По выходным вызывали пустячно. Если отпрашивалась – гнобили. В два раза больше отрабатывать заставляли. Срывались прилюдно, просто так, чтобы власть показать! Даже когда я сообщила, что мама умерла, помните, что вы сказали: «Отпускаю на сутки. Денег до зарплаты не дам. Сейчас все документы приведете в порядок. Учтите, задержитесь дольше, каждый день, как прогул, будете отрабатывать троекратно». Так вот, подпишите. Вы же сами за порядок в документах ратуете!

– Я из тебя человека хотел сделать. Если баба внешностью не взяла, то надо умом и терпением. Я в тебе характер воспитывал. – В дерганном порыве Олег выхватил ручку и подписал заявление об увольнении размашистым росчерком. – Чувствовал в тебе стержень! Ты должна была стать моим партнером.

Катька удивленно-ехидно посмотрела на босса.

– А я думала, что для вашества являюсь лишь пустым местом в пространстве. Жизнь мою спрогнозировали? Судьба, кричали девочки в кустах! У меня на неё свои планы.

– Рекомендации мы вам не дадим. Денежного расчета не ждите. С оформлением трудовой книжки будет большая задержка. – Негромкий голос Марины твердо ставил точки по пунктам.

Ее карие глаза на застывшем кукольном личике странно заблестели. Из глубины в них словно ржавчина всплыла, и из карих они стали мутно-желтыми.

– И не надо! – весело, с вызовом парировала Катька. Я накопила, да мама кое-что оставила для осуществления моей заветной мечты. Открываю свое дело, частное сыскное агентство. Я умудрялась учиться, когда вы меня как каторжную нагружали. Мы, Воробьевы, упорные, своего всегда добиваемся! Вот, – девушка похлопала по папке, – подтверждение квалификации, разрешения, лицензия. Я теперь птица свободного полета. А книжку трудовую мне Ханна Аркадьевна сама оформила и порадовалась за меня.

– Да, да удачки тебе на встречной полосе со всякими бандитами и мошенниками, – процедила Маринка. – Вот только казенную папку для документов верни. С талисманчиком твоим расстаться придется.

Олег, до этого застывший как глыба льда, подтвердил требование указующим пальцем.

– Казенная?.. Моя! Извольте убедиться! – возмутилась Екатерина.

По внутренней обложке на черной коже золотом была сделана гравировка: «Катеньке от Евдокии Германовны, моему преданному, смышленому, трудолюбивому человечку. Вспомни обо мне, когда добьешься заслуженного успеха!»

– Она за месяц до своей свадьбы мне ее подарила. – Катька начала закипать. – Не отворачивайтесь, Олег Иванович! Это вы, вы виноваты!! Вы хоть помните, кем была для вас бедная Евдокия Германовна?!

Муж окаменел, холодно, уничтожающе взглянув на Катю и вдруг словно взорвался изнутри. Лицо исказила пугающая ярость.

– Я все помню, не сомневайтесь! А теперь вон!!

Стоящая рядом Марина, и та вздрогнула, но, поддакивая брату, топнула ногой. Его вспышка гнева была неожиданна для меня. Ничего подобного я не видела за все наше знакомство с Олегом. Душу охватил странный трепет.

– Олежа Иванович, родственничек дорогой, – подбавив угольков, съязвила Катька, метнув смеющийся взгляд и на Маринку, – «вон» не пройдет. До оглашения завещания я здесь полноправная хозяйка.

Олег с растерянным, как у мальчишки, видом, пытался обнять воздух. Марина сжалась, словно готовилась к прыжку. Ее лицо преобразилось. Злость состарила его лет на десять. Екатерина осталась довольна произведенным эффектом. Посмотрев на меня, она сказала:

– Вдохни поглубже, сестренка, а то посинеешь!

У меня действительно перехватило дыхание. Я симпатизировала ей, но мы были просто коллегами. Каюсь, не знала, что Почтовая – прозвище. Сестра! Какой поворот!! Мы так не похожи! Я высокого роста, стройная блондинка. Скажем так, моя внешность меня вполне устраивает. Люблю красивую приталенную одежду и высокие каблуки. Обожаю «проход королевы», когда мужчины переключают все внимание на меня и потом долго смотрят вслед. Катя тоже симпатичная, не спорю, но она совсем другая. Невысокого роста, крепкого телосложения, «широкая кость». Однажды она пришла в открытом сарафане – мышцы, как у парня, явно качается в спортзале. Помню, муж как-то сказал на недовольство Кати рабочей загруженностью: «На тебе, Почтовая, пахать можно». Он говорил напрямую, учитывая ее выносливость и силу. Катюша ходила всегда в удобной повседневной одежде и обуви. В основном брюки, а не платье. Очень общительная, она легко входила с людьми в контакт. И, одновременно, имела волевой мужской склад характера и ума. Только ей Олежка позволял открыто смотреть ему в глаза и выражать свое мнение. Я слышала, как Марина не раз жаловалась на Катю за грубость. «Не обращай внимание, она нужна нам, нужна фирме», – успокаивал Олег. У меня есть сестра, просто не верится!